Пламя погасло, и стало заметно, что фигура Дингира колеблется, будто марево, и приобретает черты статного белокурого юноши. В ярких синих глазах таились нежность, любовь и что-то еще. Маруся не разобрала что именно.

– Ладно, – вздохнул Люцифер. – Его тоже бери.

Стараясь проанализировать происходящее как можно тщательнее, Руся подвела камеру чуть ближе. Она чувствовала недовольство, раздражение и беспокойство Лика, и ощущала искреннее тепло со стороны Дингира. Или Люцифера – она не совсем разобралась, каким образом работала оболочка ангела. Гуниду казался вполне живым созданием. В синих глазах промелькнула ласковая насмешка.

– А он живой, – ответил на мысли Руси Люцифер. – Мы оба живые, и одно целое. Я покажу тебе. Пойдем, – он вновь протянул руки. – Остальным лучше поторопиться. Берегиня и аниото уже в Пустошах. Туда же отправится турс с Женей и сыном Нинхурсаг.

Руся почувствовала, как шевельнулся Лик и потянул ее за собой к Люциферу. Она не ожидала, что шеф решение примет так быстро. Ее бог никогда не действовал поспешно. Или не поспешно? Ведьма нахмурилась, стараясь припомнить, сколько времени она раньше тратила на анализ и взвешивание всех «за» и «против» в подобных ситуациях. И тратила ли вообще?

– Руки, – тихо обратился Лик к ангелу.

Люцифер убрал протянутые к Марусе ладони.

Эйдолон жил и ориентировался одновременно в десятках временных ветвей. Ангел, стоящий напротив, существовал так же. Если бы не недавний бой с Гавриилом, Лику пришлось бы туго теперь. Привыкнуть к калейдоскопу множества вероятных реальностей, точно различать их между собой – задачи сложные, но вести по сути существующий везде и несуществующий нигде спор с сильным расчетливым противником – это что-то за гранью.

Первый и любимый сын Ярослава – Люцифер обладал возможностями и навыками, превосходящими природу Атума. Таким его задумал отец. Лик оценил иронию искусственного создания, множество раз скормившего невоплотившихся биологических родителей ангелов несуществующей хищнице. Была в этой странной последовательности своя эстетика. Люцифер ответил взаимным уважением.

Напуганный могуществом сына, Ярослав поспешно внес изменения в маниту, и то мгновение стало началом конца жизни Атума. Лик с интересом разобрал в ветвях сознание Дингира – вместилище мусорного кода. И снова Люцифер проникся симпатией к богу за понимание своих действий и поступков. Вмешав живое маниту собаки и льва в свою сущность, ангел раздвоился, скинув в гиену парализующие и довольно беспорядочные силовые потоки давно почившего отца.