— Извините меня, ребята, что так получилось. Я вас всех бросил.

— Фрэнк, мы все понимаем. Ты не виноват в этом, — сказал Боб, хлопнув его по плечу.

— Берта, а почему ты меня не воскресила ещё раз, как остальных? — спросил Фрэнк. — Так был бы мой клон, — с иронией добавил он.

— Мы не нашли твоего тела, и какой-либо генетический материал. Ничего, — объяснила Берта. — Но сейчас понимаю, что это к лучшему.

— А Роджер? — воскликнул вдруг Фрэнк, и с надеждой взглянул на Берту. — Он жив?

— Конечно, Фрэнк. Он живёт в этой части города, со своей женой, Элизабет. Ирэн как раз может пожить у него. У него большие апартаменты. И уверена, он будет рад тебя увидеть. Когда он узнал, что ты вернулся в город, очень хотел с тобой встретиться.

— Как в старые, добрые времена, — проговорил Фрэнк, ощущая, как душу заливает тёплая, радостная волна.

— Ну ладно, Фрэнк, — сказала Берта. — Давай о деле. Ребята ждут твоих предложений.

— Хорошо! — воскликнул Фрэнк, взяв себя в руки. — План таков: надо разделиться на группы, заложить взрывчатку под фундамент. Прежде, конечно, эвакуировать всех людей. Потом одновременно взорвать. Это что касается моего завода и фабрики по производству сыворотки. Второй пункт касается опять-таки камер жизни. Их надо окончательно вывести из строя. Вот как это сделать, пока не знаю. Берта, у тебя есть какие-то соображения.

— Ты хочешь вывести из строя все камеры? — спросила она.

— Да, конечно.

— Я подумаю над этим, — ответила задумчиво Берта. — Хотя… Почему ты так серьёзно настроен? С их помощью можно вернуть любого человека к жизни.

— Да. Но Уолт используют их для того, чтобы оставить лучших, по его мнению. Уничтожить «паразитов», не способных заработать себе на жизнь, то есть на воскрешение в этой проклятой камере.

— У тебя есть план завода и фабрики? — поинтересовался Док.

— Моего завода есть. Плана зданий фабрики, к сожалению, нет. И нет времени это выяснить. Поэтому придётся действовать спонтанно. Решать на месте.

— Я работал на этой фабрике в лаборатории, — вдруг подал голос Мэннинг, сидящий почти в самом конце стола. — И мог бы воссоздать план.

Началась бурная дискуссия, все галдели, говорили одновременно. Но тут же замолкали, когда слово брал Фрэнк. Это смущало его, он никак не мог осознать до конца, что эти люди почти беспрекословно подчиняются ему. Но он никогда не боялся отказаться от своих утверждений, если понимал, что они ошибочны. Когда обсуждение, наконец, завершилось, несмотря на дьявольскую усталость, он ощутил необыкновенный подъем сил и энергии. План приобрёл стройный, законченный вид. Не во всех деталях, но Фрэнк чувствовал, что ему удалось ухватить удачу за хвост.