— Так, Хромой и Цоколь, на вас вход. Кто из ментов заявится сразу валите. Остальные разбежались и за дело. Нашумели мы тут слегка, того гляди кто в гости заглянет.

Десяток вояк встали по периметру, с автоматами наготове, а в зал начали заходить что-то вроде гражданских, но с пистолетом на поясе и с клевцом на ремне. Они шустро разбежались по магазину и принялись методично заполнять тележки продуктами, бытовой химией, лампочками и батарейками. Особое внимание уделили консервам и алкоголю, смели всю полку.

— Что вообще происходит? — тут уже я не удержался. Стремно было, но, зараза, любопытно.

Один из грабителей, высокий такой, снисходительно так на меня посмотрел и вздохнув ответил:

— Тебе ли не все равно? Все равно обратишься и сдохнешь.

Я прям почувствовал, как мне становится плохо. Уж что, а помирать совсем не хотелось. Видать он увидел мои глаза полные ужаса и снизошел до ответа:

— Ты туман вонючий и зеленый видел?

Я лишь кивнул.

— Так вот, произошла перезагрузка кластера и теперь вы в Улье или в Стиксе, кому как нравится. Лично я предпочитаю….

— Тощий, хватит лясы точить, — заорал командир этой банды, — этот кластер раз в две недели перезагружается, ты каждый раз ему это будешь рассказывать?

— Так я это, Мамай…

— Заткнись уже и просканируй лучше местность. Нашим сенсом кое-кто закусил, так что давай, отрабатывай премию.

Тощий прикрыл глаза и словно весь напрягся, когда открыл их, то они были полны ужаса:

— Три-четыре десятка зараженных ломятся в нашу сторону. Они в ста метрах от девятиэтажки.

— Скиф, что там у тебя?

— Началось. Кучка бегунов, лоторейщики во главе с топтуном. Устрою им теплый приём.

— Понял.

— Грузчики заканчиваем, нам еще ваши задницы прикрывать. Остальные знают что делать.

Я услышал выстрелы, затем вой полицейской машины, видимо патруль мимо проезжал, кто-то полоснул по машине очередью и та замолчала. А потом мы все услышали громкое многоголосое голодное урачание. Вот не знаю как объяснить, как зверь голодный какой неделю не ел. За этим урчанием сразу последовал дикий крик, я думал человек так кричать не может. Десятки голосов оборвались в предсмертном крике. Я слышал, как люди кричат от боли, но чтоб так — никогда.

А потом я услышал еще один рёв, словно медведь голодный. Сразу ожила рация у одного из мародеров.