Я подняла голову и уставилась на серый металлический потолок, где, как я подозревала, было спрятано записывающее устройство. В конце концов, стройный безликий инопланетный сообщник продолжал поглядывать в том направлении.

Я собрала последние силы и сплюнула.

— Пошёл ты, — голос прозвучал, как надтреснутый шёпот.

— Так не пойдёт. Такой тон совершенно неприемлем. Почему люди так упрямы? Накажи её ещё раз.

Бззт.

Ошейник выстрелил, отправив моё тело и сознание в более глубокое измерение реального ада.

— По какой-то причине эту особь сломать труднее, чем другие. Продолжайте. Мне нравится, как она сражается. Если бы её кожа была другого оттенка, она мог бы сойти за синайку.

Синайка? Её купил синаец? Страх пронзил моё сердце, заставляя похолодеть, даже когда толчки новой боли прокатились по измождённому телу.

Все слышали слухи о том, какими были синайцы. Я тихонько всхлипнула от страха. Это конец, но живой они меня не получат.

—Т-ты не можешь п-сломать меня, — прошипела я на несовершенном универсальном, все ещё глядя в потолок. — Катись в ад.

Покупатель рассмеялся.

— Ты глупа или просто невероятно упряма? Боли недостаточно, не так ли? Тебе придётся воспользоваться инструментами.

Стройный безликий инопланетянин пожал плечами.

Я замерла. Какие инструменты?

— Видишь ли, человек, у нас были рабы дольше, чем твой вид знал цивилизацию. Есть много способов заставить тело и разум подчиниться воле, независимо от вида.

Странной неторопливой походкой пришелец подошёл к противоположной стене и достал что-то длинное и сделанное из темно-серого металла; похожее на палку с заострёнными металлическими шипами на конце.

— Пора тебя пометить, — сказал тот, и от самодовольного удовлетворения в его голосе меня чуть не стошнило.

— Когда ты поймёшь, что принадлежишь мне, тебе будет гораздо легче принять своё место во Вселенной, маленькая зверушка.

Инопланетянин рассмеялся, прежде чем рявкнуть скорострельные приказы моему захватчику на языке, которого я не понимала.

— А теперь мне нужно заняться кое-какими делами. К тому времени, как я вернусь, тебе лучше превратиться в хорошую, тихую девочку, иначе нам придётся принять жёсткие меры.