Ординарец развернулся.

– Стойте. Сколько безвозвратно погибших?

– Двадцать семь человек, адмирал. У остальных аТан.

– Индивидуальные соболезнования родным, и не забудьте дать их мне перед отправкой. Я распишусь лично.

За свою долгую жизнь Лемак успел убедиться, как ценится в мире подлинная человечность.

4

4

– Пить, – сказал Томми. Кей, не прекращая обрызгивать тело мальчика противоожоговой аэрозолью, протянул ему стакан. Ноги Томми еще не слушались, но вот руками он уже владел.

– Через час пойдешь пузырями, – без особого сострадания сообщил Кей. – Но несильно.

– Мы ушли?

– Да, мы уже в гипере. Одевайся.

Томми присел на кровати и стал осторожно натягивать рубашку. Спросил:

– А где Артур?

– В своей каюте, с Андреем. Он даже лучший врач, чем я убийца.

Самому Кею пребывание в «духовке» вреда, похоже, не принесло. Накачанный в кожу керопласт защитил его не только от ударов меклонца, но и от высокой температуры. Неизбежный канцерогенный эффект Кея явно не волновал.

– Я сильно вас подвел? – спросил Томми.

– Умеренно. – Кей присел в кресло, задумчиво глядя на мальчика. Между ними была ледяная стена, ощутить которую могли только они сами.

– Поставить музыку, хозяин? – вкрадчиво спросил корабль.

– Поставь себе пробки в уши! Спрашивай, Томми.

Мальчик осторожно спустил ноги с кровати. Попробовал опереться на них, вновь откинулся на подушку.