– И какая тогда разница?

– Да никакой…

На маленькую ровную площадку между скал они вышли к вечеру, когда начало темнеть. Артур остановился и глянул на Кея с легкой иронией, которую тот видел в его взгляде лишь на Терре.

– Стоит здесь заночевать, Дач?

Кей смотрел на камни под ногами. Они были чуть темнее, чем следовало, и казались обкатанными водой, или ветром… или огнем.

– Не стоит, я думаю. Одиночные корветы имели очень грязный движок. Спорю, что камень фонит.

– Понял, – констатировал Артур.

– Кертис садился здесь, – продолжал Кей. – Он выбирал именно такие ничейные планеты, где не было риска напороться на врага. С компьютерами он всегда был на «ты», и его бортовой журнал не вызывал претензий. Вольные охотники не признавали приказов и ни перед кем толком не отчитывались – очень удобно.

– Прекрати.

Дач продолжал разглядывать оплавленные камни.

– Плазменная торпеда – чтобы всадить ее во вражеский транспорт, два нейтринника – отбиться от истребителей, три грамма антигелия в магнитной ловушке – вывалить на чужую планету. Очень удачные корабли, они оказались полезнее линкоров. Тысячи кораблей, тысячи пилотов, среди них было немало трусов. Не комплексуй, Арти.

– Что он хочет сказать? – Томми взял Артура за руку. Они стояли перед Кеем, словно отражения в невидимом зеркале.

– Что отец – трус.

– Артур, Кертис Ван Кертис – не твой отец. Это ты сам, лишь проживший другую жизнь. Тогда Ван Кертису было лишь девятнадцать лет. У него не было аТана, денег и власти. А он не хотел умирать.

Артур криво улыбнулся. Не по-детски. И сказал:

– Наверное, ты хочешь. Пойдемте дальше, там роща у реки.

Река была тихой, не похожей на горную, с заросшими колючим кустарником берегами. Обещанная роща оказалась десятком деревьев – приземистых, усыпанных сочными оранжевыми стручками.

– Отрава, – сообщил Артур. – А колючки можно есть, но они невкусные.

Из обломанных сухих веток Кей развел костер. Они поужинали мясом и черствыми лепешками, посыпанными горьковатой пряностью. Томми почти сразу уснул, не задавая вопросов, не интересуясь завтрашним днем, и Дач мимолетно подумал, что мальчик начал свою собственную игру.

– У нас был уговор, – сказал он Артуру.