Парень вернулся на кухню. Мехлис все так же сидел за столом:

— Садись, Александр, — в глазах Льва Захаровича уже не было смеха, а только безграничная усталость. Он растер лицо руками, прогоняя сон: — Спать хочу. Больше суток на ногах. Встряхнув головой, Мехлис уставился своим пронизывающим взглядом на Сашку: — Значит так. Я только что от товарища Сталина. Принято решение выводить тебя из тени, иначе, не исключено повторение случаев, подобных вчерашнему. Товарищ Берия еще разбирается, что это было и кто за всем этим стоит. Видя, что Сашка хочет что-то спросить, Лев Захарович властным взмахом руки его остановил: — Не перебивай! Все что тебе надо знать, сам скажу. И, да, это была не инициатива одного идиота. А остальное не твоего ума дело. Разберутся и накажут. А у тебя сегодня вечером запись на радио и интервью для газеты. Сашка вскинулся, но увидев непреклонный взгляд Мехлиса, промолчал. Лев Захарович, тяжело поднялся и, выйдя из кухни, вернулся со стопкой отпечатанных на машинке бумаг. Это твое интервью. Прочитаешь и выучишь. Наизусть не надо, но чтобы в фактах не путался. Там же, в конце список песен, которые споешь. И не дергайся, сразу в эфир давать тебя никто не будет, так что всегда можно будет поправиться. Но лучше без этого. С радио поедешь сразу в Люберцы, в часть. Тебе неделя подобрать экипажи, для работы на тренажерах. К весне у нас должно быть не меньше десяти пилотов.

Лицо у Сашки вытянулось:

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, товарищ Сталин говорил, что два, максимум три экипажа! Это невозможно! Полтора месяца осталось! Да и людей столько нет»

— Знаю. И товарищ Сталин помнит об этом. Но есть такое слово — надо! Учи по максимуму, что можешь, доучиваться будут на фронте. А люди будут.

— Значит весной на фронт?! — с надеждой воскликнул Сашка.

— Все может быть, Саша. Все может быть, — как-то с грустно сказал Лев Захарович. — Все, я спать. Ты тут прибери, почитай, что я тебе дал и тоже отдохни. Когда еще тебе выспаться удастся. И Мехлис тяжело поднявшись вышел из кухни, оставив парня одного.

Быстро наведя порядок, Сашка завалился на диванчик в кабинете с выданными Львом Захаровичем бумагами.

И что тут Политуправление придумало? Ага. Значит он сын старых друзей товарища Сталина по подпольной работе. В гражданскую его родители по заданию ЦК ВКП(б) внедрились в эмигрантскую среду. Интересно, каким образом старые подпольщики стали своими для белой эмиграции? Да, уж. Оказывается он теперь потомственный дворянин! Дворяне и революционеры?! А, хотя, товарищ Ленин, вроде, тоже дворянином был! Что-то такое Карцев на уроках рассказывал. Так, что тут дальше? Жили во Франции. Владели небольшой летной школой под Парижем, там и научился летать. Интересно, а если спросят что-нибудь по-французски? Он же ни в зуб ногой! Ну да ладно, начальству видней. Но уточнить все равно надо будет. После оккупации Франции немцами родители примкнули к антифашистам-подпольщикам. Арестованы гестапо и казнены. А ему с помощью друзей родителей удалось скрыться и с риском для жизни через Швейцарию вернуться в Советский Союз, доставив советскому правительству важные документы. Несмотря на возраст, добился от товарища Сталина отправки на фронт. Иосиф Виссарионович был против, но не смог отказать сыну своих старых друзей.