Когда заключенные засыпали, устав рассказывать скабрезные анекдоты и поносить власть и законы, Лакьюнова посещала бессонница и очень интересные мысли. А что, если он, по примеру декабристов, сочинит какую-нибудь бессмертную поэму, самую великую поэму?!
Сочинит и откровенно выскажется обо всех продажных демократах, обо всех этих жидах. Пока существовало только начало, пролог будущей нетленки, так сказать:
Движение дальше тормозилось отсутствием должного вдохновения. Уже битую третью ночь в голове прокручивались различные варианты продолжения четверостишия, а в итоге, совершенно обессиленный, Лакьюнов засыпал. Ну, с чем прикажете рифмовать вампира? С миром или пиром избито и банально. С сапфиром — при чем здесь сапфир? Есть еще весьма рифмучее слово кумир, но Бельцин им никогда не был.
Наутро четвертого дня заточения изрядно уставший Лакьюнов вынес эту поэтическую проблему в массы. Черножопый шпион отпадал, как мало смыслящий в хорошей поэзии и русском языке. Зато остальные зеки участвовали в обсуждении активно, но кроме весьма интересного варианта «вопил», предложенного казнокрадом, ничего не нашли. Рифма исключительно свежая, но что с ней прикажете делать?! Разве что так:
И про демократию долго вопил
Получилось вполне достойно, а посему совместные муки творчества единогласно решили запечатлеть на стене камеры, нацарапав концом алюминиевой ложки. Отлично получилось. А дальше будет еще лучше, ведь это только НАЧАЛО.