— Григорий, прими мое соболезнование, — произнес в ответ Драгошани, следуя установленному порядку, обычаю, смысл которого ему не совсем был понятен. — Но я подумал, тебе будет приятно узнать, что я выполнил твое задание. И сделал больше, чем ты хотел. Шукшин мертв. Гормли мертв. И я знаю абсолютно все.

— Хорошо, — равнодушно произнес Боровиц. — Но пожалуйста, давай не будем говорить о смерти. Не сейчас... Я пробуду здесь еще неделю. После этого... мне потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Я любил эту ворчливую упрямую старуху. По словам врачей, у нее была опухоль в голове, которая вдруг резко увеличилась. Наташа под конец была такая тихая. Мне очень не хватает ее. Она от меня никогда ничего не скрывала. И это так приятно.

— Мне очень жаль, — сказал Драгошани. Но Боровиц резко прервал его.

— Отдохни, — сказал он-. — Напиши пока отчет. Доложишь через неделю или дней через десять. Ты хорошо выполнил свою работу.

Драгошани сжал трубку телефона.

— Отдых мне сейчас как раз кстати, — ответил он. — Я смогу навестить старого друга. Григорий, могу я взять с собой Макса Бату? Он тоже хорошо поработал.

— Да, да, и больше не беспокой меня. До свидания, Драгошани.

На этом разговор и закончился.

* * *

Драгошани не любил Бату, но у него относительно Макса имелись свои планы. В любом случае, из него получится удобный попутчик, он мало говорит, держится более или менее сам по себе и неприхотлив в запросах. Он, правда, испытывал страсть к сливовице, но это пристрастие не превращалось в проблему. Маленький монгол мог пить ее, пока из ушей не потечет, но при этом казался абсолютно трезвым. Важен был лишь внешний вид.

Зима была в самом разгаре, поэтому они поехали поездом, который много раз останавливался в пути. До Галаца они добирались около полутора суток. Драгошани взял на прокат машину с противоснежными цепями, что обеспечивало им полную независимость, и Драгошани был очень этим доволен.

В конце концов, когда они к вечеру второго дня путешествия оказались в комнате, снятой Драгошани в крошечной деревушке недалеко от Валени, Борис вдруг почувствовал, что его угнетает молчание Бату, и спросил:

— Макс, неужели вас не интересует, что мы собираемся здесь делать, зачем приехали? И почему я взял вас с собой?

— Совершенно не интересует, — ответил Бату. — Думаю, что вы сами скажете мне об этом, когда сочтете нужным. В конце концов какая разница? Я люблю путешествовать. Возможно, товарищ генерал в следующий раз пошлет меня с заданием в другие страны.

"Нет, Макс, никто, кроме меня, больше не будет давать тебе заданий”, — подумал Драгошани, но вслух произнес: