— ПРИМИ МЕНЯ, РИЧАРД! — ревел человек-Бог Шредер. — ПРИМИ МЕНЯ СЕЙЧАС!

Сюзи тоже издала последний отчаянный вой и погрузилась в деготь, ее черное тело исчезло в более черных глубинах. На мгновение показалась только ее морда, затем и она исчезла.

— Сюзи! — вопль Гаррисона был отчаянным и еще более мучительным.

— ПРИМИ МЕНЯ, РИЧАРД, И СЮЗИ СНОВА БУДЕТ ЖИТЬ. НА САМОМ ДЕЛЕ ОНА ЕЩЕ НЕ МЕРТВА. НО БЕЗ МЕНЯ ОНА УМРЕТ И ОСТАНЕТСЯ МЕРТВОЙ. ДА И Я ТОЖЕ, И ТЫ, И ВСЕ МЫ!

— Прими его, Ричард! — Кениха теперь засосало, и виднелась только голова.

Бомба ослепительно блестела и вращалась над его головой, которую захлестывал деготь.

— Будь ты проклят, человек-Бог! — в конце концов закричал Гаррисон. — Скажи мне природу этого барьера.

— ТЫ И ЕСТЬ ЭТОТ БАРЬЕР, РИЧАРД! — сразу же ответило лицо в небе. — ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ВЕЛИКИЙ СТРАХ. ТЫ НЕ ЖЕЛАЕШЬ ЗНАТЬ, ЧТО ЛЕЖИТ ЗА ЭТИМ ПРЕДЕЛОМ. ОН В ТОМ, ЧТО ТЫ УЖЕ ЗНАЕШЬ, НО НЕ ПРИНИМАЕШЬ. ПРИМИ МЕНЯ ВМЕСТО НЕГО, И ВМЕСТЕ МЫ СМОЖЕМ ЗАВЕРШИТЬ ПОИСК.

— Обещай мне это! — требование Гаррисона было почти жалобным. — Обещай, что ты поможешь мне заглянуть за пределы, поможешь найти ответ.

— Я ОБЕЩАЮ ЭТО. Я ОБЕЩАЮ ВСЕ, ЧТО угодно.

Гаррисон сжал кулаки, крепко стиснул зубы и выкатил глаза, затем широко расставил руки.

— Ну, ладно, — прошипел он, его лицо было бледное как смерть, белая пена показалась в уголках рта. — Я принимаю тебя. Приходи в меня человек-Бог!

Их сознания смешались, становясь одним. Ощущение было такое, словно мозг Гаррисона вдруг деформировался в черепе.

Он знал.., многое. И он знал, как открыть еще больше. Как открыть.., почти все. Или вообще все!

Он знал, что все еще оставался Гаррисоном, и все-таки он был много больше, чем просто Гаррисон. Он испытал гложущий жадный голод. Жизни. Любви. Секса, еды, питья, воздуха, — всего ощутимого и приносящего удовольствия. Как человек, который отказывался от этого долгие, долгие годы. Как.., как воскресший труп.., как человек, вернувшийся, из смерти, которому выдала еще один срок жизни.

Жизнь...

Смерть!

А скоро Кених умрет, если не...

Гаррисон-Шредер коснулся его своим сознанием и поднял Кениха из дегтя, опуская его снова на темную землю на краю белесого леса. Что же до дымящейся бомбы, он просто телепортировал ее назад, к ее источнику, вернул отправителю.

Затем, почти не осознавая, что делает, без усилия воли он ел и пил, делая это быстро, почти жадно. Теперь он почувствовал в себе особое влечение, растущее в нем, и, наконец, сделал глубокий глоток воздуха, наполняя легкие, прежде чем снова повернуться к замку на озере.