Корабли, поворачивать, повторяю: корабли, поворачивать, прервать атаку! Возвращаться в порт! – гремели барабаны в городе, и то же самое я отбивал на своем.

Город кричал к своим кораблям языком амитрайских сигнальных барабанов, что означало: что на каждом корабле есть кирененский офицер. И двое как раз погибли.

Наши машины распрямляли рычаги и принялись метать снаряды. С моря прилетали залпы, били в стену или валились на улицы и рушили камень либо рикошетили от стен. Среди грома ударов, от которых сотрясалась крепость, среди воя подлетающих и улетающих огненных шаров, крика и шума нужно было услышать ритм барабанов, понять коды и повторить их как можно громче.

Порой сигнал звучал: Каверны, укрываться, идет! – и тогда едва я успевал его повторить, крича во всю глотку, как приходилось втискиваться в стену, где были углубления, где можно было спрятаться, пряча голову под нависающим парапетом и пережидая, пока с отвратительным звуком не ударит снаряд. Потом раздавался жуткий крик раненых, смешанный порой с ревом пламени.

Пополудни нам принесли бочку с водой. Питье подносили большой деревянной плошкой, а пили мы из шлемов, вынув из них мокрые от пота подшлемники.

И тогда корабли стали стрелять словно бы реже, а часть флота отошла. Корабли, что остались, выбрасывали снаряды лишь время от времени, раз или два за длинную водяную меру, а порой несколько раз, один за другим. Но это не была атака, просто беспокоящий огонь. Столько, чтобы мы не чувствовали себя в безопасности. Корабли Змеев, однако, стояли настолько редко, что попасть в них у нас не получалось.

Под вечер нам принесли в горшках какую-то кашу с мясом, пиво и немного хлеба.

Когда настала ночь, полная темнота не пришла, везде горел огонь. Или от снарядов, или от ламп, тлеющих на стенах, к тому же над северной частью острова вставало зарево. Порой прилетал снаряд, таща за собой гудящую полосу огня, словно комета.

Я заснул у барабана, втиснувшись в нишу под зубцами, сунув под голову кулак, сняв только шлем. Где-то под утро пришел новый сигнальщик для Ракитника, а мне приказали возвращаться в Верхний Замок, на башню.

Хорошо – так, чтобы суметь рассказать, что и когда происходило, – я запомнил только тот первый день. Все следующие были похожими друг на друга и друг с другом смешивались. Я не сумел бы сказать, что было раньше, а что позже.

Снаряды падали на город, разбрызгивая огонь или с визгом рикошетя между стенами и летая по улицам.