Мертвые, живые —

Мы на стенах вновь!

Приступом пехоте

Вновь в крови идти!

Не сдадим ворота

Не дадим пройти!

Враг придет к порогу

И поднимет меч!

Смерть к нему стремится

Жизни не сберечь!

Это был последний раз, когда мы так сидели. Последний ужин Ночных Странников, Фьольсфинна и Ульфа. Последний раз, когда мы смотрели в спокойный огонь в очаге, мясо лежало на серебряных тарелках, пахло жаром и травами, мы ломали куски свежего хлеба, а вино пили из хрустальных бокалов.

Оба – и Ульф, и мастер Фьольсфинн – были серьезны и сосредоточены. Разговаривали тихими голосами. Говорили на языке Побережья, но мы все равно мало что могли понять. Фьольсфинн отщипывал мясо и отрывал небольшие кусочки хлеба, зато Нитй’сефни поспешно отрезал куски жаркого, делал жадные глотки и разговаривал с набитым ртом, жестикулируя при этом ножом.

– Все просто: ты сумеешь это сделать? При условии, что не будет другого выхода и что в воздухе окажется столько фактора, что чайники примутся цитировать Шекспира и всякое такое. Сумеешь, в случае чего, разрядить Ледяной Сад?

– По очевидным причинам я никогда ничего такого не пытался делать, – отозвался Фьольсфинн. – Если я хорошо понимаю, ты хочешь вызвать нечто вроде цепной реакции. Теоретически это возможно. Теоретически. Только никто не знает, что тогда случится. По логике это будет эффектное самоубийство с одной лишь пользой: мы не оставим им после себя ничего.

Я умею запоминать такие вещи, смысла которых не понимаю. Научили меня, поэтому я могу повторить то, что они говорили, хотя не понимал их слов. Всегда так бывало, когда речь шла о делах, связанных с именами богов и Деющими. Только вот тогда от того, что они говорили, меня охватывал ужас, хотя я и не понимал, почему так.

– А форты? – спросил Фьольсфинн.

– Наверняка – не до конца и не до последнего человека. Зависит от того, что будет. Пока станут использовать конвенциональные средства, мы удержим укрепления. Сумеем.

– Нужно приготовить пути эвакуации для гарнизонов. На всякий случай.

– Это уже готовится, – Ульф постучал пальцем по запястью, а Фьольсфинн покивал, прекрасно, похоже, понимая, что тот имеет в виду.

– А что потом? Если начнем терять укрепления?