— Ох.

Это был издох полного и окончательно поражения.

Потом лицо доктора Лизандера повернулось ко мне. Он увидел меня. Кровь капала с его носа и сбегала вниз по его щекам.

— Кори, — проговорил он булькающим голосом. Его здоровая рука стиснула мое запястье. — Выбирайся наружу, — прошептал он. — Брыкучий бычок.

Приподнявшись еще выше, причем усилие стоило ему огромных трудов и страшной боли, он передал мою руку в ладонь моего отца.

Отец мгновенно выдернул меня наружу, и я обхватил руками его шею. Крепко прижав меня к себе одной рукой, другой он начал грести. По его лицу героя стекали слезы и капли воды.

Издав заключительный могучий стон, с шипением и бульканьем “бьюик” стал погружаться в глубины озера. Вода закружилась вокруг нас, затягивая вниз. Отец забил руками и ногами, силясь вырваться из могучего объятия озера, но вода тянула нас слишком сильно. Испустив сильнейшее шипение воды, встретившейся с раскаленными металлом мотора, “бьюик”, потерпевший поражение в схватке с озером, ушел под воду. Вода увлекла нас вниз. Я почувствовал, как отец борется с течением, но потом, когда он сильно и хрипло вздохнул, я понял, что мы тоже проиграли.

Вода сомкнулась над нашими головами.

Опускавшийся на дно “бьюик” находился где-то ниже нас, в бескрайнем темном сумрачном мире, не знающем солнца. Последние пузырьки воздуха из кабины, серебристо играя, поднимались вверх словно рыбешки. Отец отчаянно бил ногами и рукой, стараясь вернуть нас к свету и воздуху, но сила водоворота была слишком велика: мы погружались следом за доктором Лизандером. Мне показалось, что сквозь водяную муть я вижу, как бледное лицо доктора Лизандера прижимается к одному из уцелевших боковых стекол и смотрит на нас. Из его раскрытого рта вырвалось несколько пузырей.

Неожиданно из темных глубин появилась неясная тень и, гибко извиваясь, приблизилась к машине. Возможно, это был просто поросший тиной мусор, какие-нибудь намокшие ветви, сбитые с деревьев ветреной осенью, или что-то в этом роде. Но что бы это ни было, оно с определенной целью вплыло внутрь кабины “бьюика” через разбитое заднее окно. Медленно погружаясь вниз, автомобиль доктора Лизандера поворачивался в подводном сумраке снова и снова, раз за разом, словно кабинка какой-нибудь особенно головокружительной карусели Брендивайнской ярмарки. Чувствуя, что мои легкие вот-вот разорвутся от недостатка воздуха, я все-таки не мог отвести глаз от белого пятна за стеклом кабины, в которое превратилось лицо доктора Лизандера. Мне показалось, что проскользнувшее в кабину черное нечто окутало тело доктора непроницаемым покрывалом вроде траурного погребального савана. И кем бы ни было это существо, у него были зубы: я увидел, как они хищно сверкнули в его разверстой пасти, многочисленные и острые, словно колючие лучи далекой звезды. Потом “бьюик” перевернулся еще раз, теперь колесами вверх, став при этом похожим на огромную морскую черепаху. Последний запас воздуха, находившийся в нем, вырвался, устремился вверх и, разом подхватив нас, понес к поверхности, освобождая из ненасытной пасти озера. Мы заскользили вверх, стремительно приближаясь к мерцающей светом поверхности.