На другом конце комнаты Арти вздрагивал и причмокивал во сне, переворачиваясь с боку на бок и снова успокаиваясь.

– У него что–то внутри не в порядке,– сказал ей Пол. – Я заметил в его кашле кровь. Я полагаю, что у него сломано одно или два ребра, возможно еще что–то повреждено. – Он пошевелил пальцами, все еще ощущая в них тепло кольца. – Мне кажется, он выглядит не слишком хорошо.

– Я знаю. Боюсь, что он мог чем–нибудь заразиться.

– Это возможно. Черт, от жизни в таких условиях вы могли бы умереть от щелчка ногтя.

– И у вас совсем нет медикаментов?

– Извините. Я использовал последний “Тайленол” примерно за три дня до взрыва бомб. Поэма, которую я писал, развалилась на кусочки.

– Так что мы будем делать, когда закончится керосин?

Пол заворчал. Он ожидал этого вопроса, и он знал, что никто не может ответить на этот ее вопрос. – Нашего запаса хватит еще на пару недель. Возможно. Куда больше меня беспокоят батарейки для радио. Когда они сядут, этих людей нужно будет как–то развлекать. Я надеюсь, мы сможем тогда придумать другую игру,– его глаза снова стали старыми. – Например, будем крутить бутылку, и на кого она укажет, тот сможет освободиться первым.

– Освободиться? Что вы имеете в виду?

– У меня есть 9–мм “Магнум” в ящике, леди,– напомнил он ей. – И коробка патронов. Я уже дважды был близок к тому, чтобы использовать их: первый раз – когда моя вторая жена оставила меня с ребенком в половину моего возраста, забрала все мои деньги, заявив моему повару, что он не стоит и двух центов, и второй раз – когда поэма, над которой я работал шесть лет, сгорела с остатками моего жилья. Это было как раз после того, как меня выпихнули из Миллерсвильского Государственного Колледжа за то, что я спал со студенткой, которая хотела получить “отлично” на выпускном экзамене по английской литературе. – Он продолжал вертеть пальцами, избегая взгляда Сестры. – Почти всю жизнь я был неудачником. И в самом деле, все, за что я когда–либо брался, превращалось в дерьмо. Так что “Магнум” ждет меня уже давно. А я все медлю.

Сестра была шокирована откровенностью Пола; он говорил о самоубийстве как о следующем этапе развития событий.

– Мой друг,– сказала она серьезно – если вы думаете, что мы совершили такой длинный путь сюда только для того, чтобы снести себе голову, то вы такой же безумный, какой я была раньше. – Она прикусила свой язык.

Теперь он с интересом посмотрел на нее.

– Так что вы собираетесь тогда делать? Куда вы собираетесь идти? Вниз, к супермаркету, за несколькими бифштексами и пивом? А как насчет госпиталя, который предотвратит смерть Арти от потери крови? На тот случай, если вы не заметили, скажу вам, что не много людей осталось там, снаружи.