На фоне всей совокупности произошедших событий и их последствий имидж Лозинского и Белова за пределами Ареала вырос настолько, что мало кто позволял себе усомниться в их патриотизме, профессионализме и глубокой порядочности. Пришлось даже перестроить политику «Неравнодушных», оказавшихся вынужденными смягчить свою риторику по отношению к РАО в целом и к Совету Директоров в частности. Теперь основной парадигмой Абрамова стало подчёркивание перед всем миром факта победы над коррупцией и преступностью, которая была бы невозможной без участия общественности. Негодяи и нувориши выведены на чистую воду и понесли заслуженное наказание. Но на всякий случай Лозинский решил не убирать с «Неравнодушных» некий налёт оппозиционности полностью. Всё-таки в этой стране значительная часть электората приучена искать правду у оппозиции, если по каким-либо причинам осталась недовольна информацией, предоставленной официальными источниками. Поэтому Абрамов не устает заявлять, что не успокоится, пока не станет свято уверен в том, что внутри Ареала не осталось места для коррупции, преступности, шпионажа и прочей несправедливости. Это довольно удобно. Помогает держать в тонусе нижние чины, у каждого из которых рыльце в пушку. В случае проявления нелояльности арест очередного «оборотня в погонах» будет красиво вписываться в общую картину искоренения преступности.

После того как с внутренними врагами было покончено, пришло время заняться врагами внешними. Получение двоюродными братьями от лорда Брильденберга неограниченных полномочий в пределах Ареала сильно прибавило пиетета заграничным родственничкам. Теперь вести с ними дела во многом стало проще. По просьбе Лозинского западные специалисты высокого уровня разработали программу борьбы с Кугельштайном, и фонд Абрамова взял её на вооружение. Открытого противостояния никто, разумеется, не допускал, но в общественное мнение были засеяны зерна сомнений. А не узурпировал ли Кугельштайн некий секрет борьбы с Зависимостью, как террористы ОСОП узурпировали секрет оповещения о Выбросе? Оголтелые человеконенавистники унесли его с собой в могилу, лишь бы не позволить людям счастливо жить в безопасности. А не собрался ли Кугельштайн поступить в некотором роде аналогично? Что будет с несчастными, надеющимися исключительно на него, если Кугельштайн, к примеру, скончается или отойдёт от дел? Смогут ли его сотрудники успешно продолжить синтез сыворотки и работы над её совершенствованием без него? Вы таки послушайте, что я вам скажу, и таки поймите меня правильно: я ни на что не намекаю, я просто задаю вопросы! Абрамов умело развивает полученную стратегию, на Кугельштайна посыпалось множество вопросов от общественности. Люди требуют, чтобы его клиника была более открытой и отказалась от поистине нереальных требований к соискателям, желающим получить там работу.