— Что? — с изумлением на лице повернулся к ней Кавалер. — Уж не хочешь ли ты сказать, что нас пригласил и мессир, и… Он?

Дама восторженно рассмеялась. Чуть слышно.

Однако при первых же звуках ее приглушенного смеха птицы с деревьев сада брызнули в небо осатанело. А две замешкавшиеся вороны замертво свалились на землю.

— Именно так, мой любимый, мне было сказано, именно так!

Кавалер нахмурился:

— Но если они устраивают праздник вместе, то значит все уже предрешено? Значит круг замыкается?

— Конечно! И мы будем при этом присутствовать. Представляешь?

Кавалер нахмурился еще более:

— Вот этот час и настал? Круг замыкается… Рано или поздно он должен был замкнуться. Неизбежно. И тогда начнется круг новый. Так предначертано. Кончается все, но ничто не кончается навсегда. И удивляться тут глупо. Но присутствовать при этом? Не знаю, мне как-то не хочется.

— Однако мы уже здесь! — Даме не нравилось настроение спутника.

— Жаль.

— Наверное, на тебя угнетающе действует вид этой печальной реки, больше похожей сейчас на траурную ленту. Пойдем отсюда. Нам пора, — Дама взяла Кавалера под руку.

И зыбкое сизое облако мгновенно окутало их, и они растаяли в нем.

Тотчас же беззвучно растаяло и само облако, оставив на стертых булыжниках сада только пятно испарины. Которое, впрочем, серебрилось недолго. И пропало…

Зато чуть раньше в сводчатом окне башни, венчающей дом номер 20 на углу улиц, названных в честь двух великих отечественных литераторов, ранний прохожий мог бы заметить необъяснимое золотое свечение.

Архитектор, построивший этот дом, был, по нашему разумению, законченным и безнадежным романтиком. До мозга костей. Только так и можно объяснить, каким образом в центре города, взращенного Волгой, вдруг да и появилось строение с ужимками и замашками средневекового замка.

Если не брать в расчет проступавшие из стен его колонны и контуры арок, то в общем и целом интересующий нас дом, воздвигнутый буквой «Т», напоминал (исчезни окна) крепостную стену, по верху которой бежали самые настоящие зубцы с не менее настоящими бойницами и декоративными башенками по углам замысловатых изгибов стены.

А надо всем этим вздымалась башня со сводчатым окном — тем самым, за которым ранний прохожий и мог бы заметить необъяснимое золотое свечение.

Однако мы знаем, что прохожих в тот час на улицах не было.