Соломон подивился тому черному пламени ненависти, что пожирало сердце обреченного некроманта, равно как и тому сатанинскому могуществу, которым обладал Роджер Симеон, если уж сумел отправить в дорогу собственную отсеченную руку и заставил ее воплотить свой поистине дьявольский план! Поневоле он отдал дань уважения той неукротимой воле, пускай и подкрепленной непотребным колдовством, что двигала колдуном.

И все-таки, желая окончательно удостовериться, Кейн поинтересовался:

— А что, его отсеченную руку так и не разыскали?

— Нет, добрый сэр. Стражники обнаружили то место, куда она упала из тюремного окошка, но окаянного обрубка не нашли. Там был только кровавый след, который уводил в лес. Должно быть, волки, сэр. Унюхали свежую кровь, да и хвать в зубы!

— Должно быть, волки, — согласился Соломон Кейн. — Кто же еще? И руки у этого Роджера Симеона, верно, были большие и волосатые? А скажи, не носил ли он на указательном пальце правой руки этакое колечко замысловатое?

— Истинно так, сэр! Именно на правой руке. Серебряное такое колечко в виде гада свернувшегося…

Роберт Говард Замок дьявола

Роберт Говард

Замок дьявола

В сгущающихся сумерках по лесной тропе медленной рысцой, тихо напевая в такт перестуку копыт своего коня, ехал всадник. Он был высок, мускулист, широк в плечах, с мощной грудной клеткой и с живыми бойкими глазами, которые, казалось, насмехались надо всем и бросали вызов всему на свете.

— Эй! — путешественник натянул поводья, придерживая жеребца, внезапно заметив у обочины сидящего на большом камне человека, и с любопытством принялся рассматривать его. Незнакомец неторопливо поднялся, оказавшись высоким (выше самого всадника), худощавым человеком в простом темном одеянии, с мрачным выражением смуглого, но бледного лица.

— Англичанин? И, судя по покрою одежды, пуританин? — спросил всадник. — Я рад встретить в чужих краях соотечественника. Даже столь меланхоличного с виду парня, как ты. Я Джон Тихий, еду в Геную.

— Соломон Кейн, — произнес незнакомец низким спокойным голосом. — Я путешествую по дорогам земли, не имея определенного направления.

Джон Тихий нахмурился, удивившись подобному времяпровождению. Всаднику почудилась скрытая насмешка в ответе Кейна, но взгляд холодных глаз пуританина оставался спокойным и невозмутимым.

— Именем дьявола, путник, неужели ты не знаешь, куда направляешься в данную минуту?

— Меня ведет мой дух, — ответил Кейн. — В своих странствиях я добрался до этой дикой пустынной страны, без сомнения, с какой-то целью, мне пока не известной.