На следующее утро капитан повел Картера по мрачным ониксовым улочкам Инкуанока под сумеречным небом. Изукрашенные золотыми узорами двери и покрытые барельефами фасады домов, резные балконы и хрустальные окна эркеров – все сверкало хмурой и безукоризненной красотой, и то и дело им на пути попадались небольшие площади с черными колоннадами и изваяниями диковинных тварей, имевших человеческий или фантастический облик. Виды, открывавшиеся в конце длинных прямых улиц и переулков или за куполами, шпилями и причудливыми крышами, казались несказанно зловещими и прекрасными, но ничто не могло сравниться по красоте с исполинским городским храмом Старцев с его шестнадцатью резными стенами-гранями, приземистым куполом и высокой колокольней со шпилем, что была выше и величественнее всех прочих зданий по соседству. А на востоке, далеко за городскими стенами и за пастбищными лугами, высились серые громады бесконечных и неприступных горных пиков, за которыми, по преданиям, находился загадочный Ленг.

Капитан повел Картера к могучему храму, который располагался посреди обнесенного стеной сада на огромной круглой площади, от которой лучами, точно спицы колеса, расходились улицы. Семь арочных ворот сада, украшенные теми же резными ликами, что прибиты на городских воротах, всегда растворены, и люди с благоговением гуляют по мощеным тропинкам и аллейкам, окаймленным причудливыми изваяниями и святилищами местных богов. В многочисленных здешних фонтанах и прудах отражается мерцающее пламя треножников на высоком балконе, все водоемы сложены из оникса и в них плещутся крошечные блестящие рыбки, которык ныряльщики ловят в океанском глубоководье и потом приносят сюда. Когда глубокий рокот главного храмового колокола плывет над садом и ему отвечает стройный хор рожков, виол и певчих, доносящийся из сторожек у семи садовых ворот, из семи дверей храма выходят семь длинных процессий жрецов в масках и клобуках, в черном одеянии; в вытянутых руках все они несут золотые чаши, над которыми клубится странный дым. И эти семь процессий слаженно маршируют довольно необычным шагом, выбрасывая далеко вперед негнущиеся ноги, и уходят по аллеям, ведущим к семи сторожкам, в которых они скрываются, чтобы больше уже не появиться. Говорят, что сторожки соединяются с храмом подземными ходами, и длинные процессии жрецов возвращаются по ним в храм, а еще говорят, что бесчисленные ониксовые ступени подземелья ведут к заповедным тайнам, которым не суждено быть разгаданными. Лишь немногие намекают на то, что жрецы в масках и в клобуках вовсе даже и не человеческие существа.