Стрелять мы не стали, просто держали под прицелом, и те как-то сникли, а затем демонстративно развернулись и отправились обратно к тем, кого охраняли. А мы так и наблюдали за ними, пока две отставшие машины не проскочили. В общем, и проблемой это назвать было бы трудно, если исключить вероятность того, что нас опознают и сообщат куда не надо о нашем маршруте.

Но ничего не случилось, колонна втянулась из безлюдной части области в населённую, деревни пошли одна за другой, и вскоре мы наткнулись на опорный пункт разномастно выглядящего воинства — вояки, пара омоновцев, какие-то гражданские с оружием и крупнокалиберным пулемётом потребовали остановиться. На бурковских они похожи не были, вели себя хоть и решительно, но вежливо, так что мы на скандал нарываться не стали. Даже потом поговорили немного.

Оказалось, что Кимры организовались в нечто вроде общины. Город от мертвяков пострадал здорово, но ситуацию удалось спасти, потому что все основные очаги заражения поначалу пришлись на правый берег реки, который с «московской» стороны, связанный с левым одним-единственным длинным мостом, который легко перекрыли. В результате все жители левого берега уцелели, вместе с теми, кто сообразил и успел перебежать с другой стороны.

— А на том берегу с мертвяками как? — спросил я у немолодого милиционера с погонами младшего лейтенанта.

— Раньше больше шлялись, теперь их мало видно, — ответил он. — Но если туда заехать, то появляются, а так всё больше прячутся.

— А проехать реально? Завалов там или чего другого нет? — спросил Шмель.

— Нет, наши катаются, — ответил младший лейтенант. — Хотят понемногу мертвяков там извести и вроде как территорию вернуть. Проедете, если вас через мост пропустят. А дальше вы куда?

— На Талдом.

— Проедете, — кивнул тот. — На месте договаривайтесь.

В общем, пропустили нас. В Кимрах, заметно населённых и оживлённых, мост мы нашли легко, и пропустили нас по нему без проблем, лишь пожав плечами. Вольному воля, мол.

Мертвяки на правом берегу были, но на нас они реагировали вяло и с заметным запозданием, по всему видать, давно приманки у них не было, расслабились и задремали. Лишь один раз, когда мы, перепутав поворот, заехали в тупик, один «шустрик» создал угрозу, кинувшись из-за угла на замыкающую машину, сдававшую задом. Но получил пулю в лоб из пистолета после того, как вцепился в боковое ограждение — Маша его приголубила.

На Талдом мы не поехали, потому что на посту специально наврали, чтобы врагов обмануть. Пошли по берегу, сколько получилось, а потом просёлками, через деревни, леса и поля, добрались за три часа до Ленинградки, но уже «с нашей» стороны, после Иваньковского водохранилища. Снова проскочили через мёртвый Клин, затем такой же мёртвый Солнечногорск, в котором, правда, видели какую-то мародёрскую активность, и вскоре въехали в ворота «Пламени», осознав, что мы наконец дома.