– Во Антип, помер уже, а раба мне прилепил, – выругался Грицко, когда о присутствии горцев напоминало лишь облачко пыли на горизонте.

– Не сердись, дядька Андрей, я своему отцу скажу, он тебе вольную даст, – залился смехом Максим и ударил пятками коня, чтобы не попасть под тяжелую руку казака.

– Я тебе не дядька Андрей, а казак на службе, – нахмурился Грицко, намереваясь догнать парня.

– Погодь, – осадил его Никола. – Ты уверен, что книга эта должна быть у меня? Все же тебе ее писарь передал.

– Я женюсь или нет, еще тот вопрос, а у тебя уже наследников куча. А он что завещал? Хранить и будущим поколениям передавать. Ну, какой из меня передатчик?

– И то верно, – согласился Никола.

Лошадь помощника, груженная сумками с подарками от бея для атамана, неторопливо трусила по степи. Грицко, пришпорив коня, припустил за смеющимся парнем.

– Бедная попова дочка, – усмехнулся Никола, покручивая ус, и слега тронул поводья, чтобы не отстать от казаков.

Наше время

Уже рассвело, когда широкая просека вывела Сеню, Марка, Мурата, Петра и Кору к «Серебряному ручью». Несмотря на обилие людей, в отеле было тихо. Жена Павла тенью скользила между столиков, предлагая подавленным селянам горячий чай и кофе. Сутулый человечек отделился от одного из столиков и посеменил к пятерке. Глава администрации за прошедшую ночь, казалось, похудел вдвое.

– Я того, – его глаза суетливо забегали по лицам пришедших, – я хотел извиниться, – он посмотрел на Кору и заморгал, словно собираясь заплакать.

– Не суетись, Степаныч, поздновато спохватился, – скривил губы Марк.

Глава администрации вздрогнул от этих слов как от удара.

– Не волнуйтесь, – Кора ласково взяла его за дрожащую руку. – Мы тут обсуждали то, что произошло с Семеном Филипповичем, и пришли к выводу, что это, скорее всего, действие каких-то подземных газов.

– То есть мы все были не в себе? – облегченно сказал глава.

– Думаю, да, – кивнул дядя Сеня.

– Так вы и им это скажите. Нас ведь теперь черт знает, в чем обвиняют, – затараторил Степаныч, маша рукой в сторону двери.

– Им – это кому? – насторожился Мурат, потирая бок.