Зомби тихо скулит, тяжко ворочается и пытается дорваться зубами до меня. Дернулся, не достал, зато мне удалось столкнуть его тушу набок, в сторону. Есть, одна рука свободна! Краем глаза вижу подбежавшую к лодке Дрику – кажется, я даже слышал ее топот: причал гулкий.

Рука дергается к пистолету, инстинктивно, и натыкается на похожую на гнилой окорок лапу мертвяка. Он так и продолжает держаться за автомат и рукоятку пистолета. Моя рука, словно испуганная, отдергивается к поясу, пальцы захватывают резиновую рукоятку «андеркавера», с которым я не расставался ни на секунду с тех пор, как Хесус его мне продал в темной задней комнате заштатного ломбарда. Палец на зажим, рывком из кобуры, а затем короткий ствол с силой вдавился мертвецу в глаз.

Грохнуло глухо – как в подушку выстрелил. Голова мертвяка странно вздулась сбоку, из глаза потекла бурая жидкость, и струйкой сочился синий дымок. Выходного отверстия не было, а то еще и забрызгало бы. Туша зомби обмякла – большая, заполненная гнилым жиром,– даже как-то растеклась по палубе, подобно налитому водой воздушному шару.

Еще не опомнившись от паники, опасаясь того, что из рубки кто-то еще бросится на меня через открытую дверь, задергался, рывком высвободился из захвата мертвых рук, откатился в сторону, прицелился в дверной проем, ожидая, что оттуда выскочит кто-то еще.

– Укусил? – Испуганный голос Дрики прямо над ухом.

Она, кстати, в панику не впала – стояла надо мной, вскинув «укорот» и прикрывая меня, поднимающегося.

– Нет,– покачал я головой, поднимаясь на ноги, но так и не опуская ствола.– Дурак я, забыл про осторожность. Дурак совсем.

Тошнота накатила девятым валом, и я едва успел перегнуться через борт, потеряв все, что съел с утра.

– Тебе плохо? – продолжала беспокоиться девушка.

– Мне хорошо,– уверил я ее.– Уже. Просто с трупом лишнего пообнимался, вот и вывернуло. Гадство, воняет от меня…

– От него больше воняет,– дипломатично сказала Дрика, толкнув ногой труп.

– Спасибо, обнадежила,– поблагодарил ее я.

Отодвинулся по борту подальше от расплывающейся в воде блевотины и взялся полоскать руку в перчатке, которую пытался жевать мертвяк. Блин, обслюнявил, скотина, теперь чем отмывать? Как вспомню, так кажется, что никакой ацетон не возьмет… бензином, блин… и поджечь…

– Уходить пора,– скромно напомнила Дрика.

– Пошли,– кивнул я,– прикрывай. Я эти вон потащу,– указал я на кранцы.

– Хорошо.

Дотащили груз до «Туга» без приключений, свалили на корму, и я сразу начал прилаживать большие оранжевые груши кранцев на релинг, с небольшими промежутками.