Сменились. Выбрались на дебаркадер, огляделись. Пусто. Никто не бросается на нас, никто не бежит. Стальная дверь в рубку стоящего рядом буксира закрыта, за стеклами тоже никого не видно.

— Отходи, — скомандовал я в рацию, и лодочный дизель немедленно зарокотал, оттягивая «Quo vadis» задним ходом от причала.

Так… до грузовиков отсюда метров сто, рукой подать. Их там штук тридцать, наверное: и бортовые, и с «боксами», у всех на борту красной краской вкривь и вкось написано слово «Evacuatie». Хороший признак для жителей города все же: явное свидетельство того, что какая-то организация здесь сохранялась до последнего момента. А город, кстати, от порта самой настоящей бетонной стеной отгорожен. Видать, от шума сделана, но от мертвецов бродячих такая еще лучше должна спасать. Метра три в высоту стенка — это не баран начихал. Вот оно в порту и пусто…

Перехватив оружие «по-патрульному», сказал Паше, обернувшись к нему:

— Сзади-слева держись и налево же поглядывай, понял?

— Понял.

— Пошли.

С дебаркадера — на широкие, огороженные мостки, ведущие уже к берегу. Спокойно, походным шагом, только головой верчу во все стороны: сюрпризов очень не хочется. Вот уже и бетон под подошвами. Тихо как все же, невозможно тихо, так не должно быть в портах и возле городов вообще. Крики чаек только оттеняют эту тишину — они теперь единственный звук на все окрестности.

От этого и страшновато, к слову. Страх идет от неправильности происходящего, потому что все вокруг неправильно, — человек к такому не привык, и в голове это до конца не укладывается.

Сдерживаясь, чтобы не сорваться на ненужный и суетливый бег, иду по мосту шагом. Вон уже грузовики, рукой подать. Ближе всего стоит головастик «Ниссан Кэбстар», скромного вида полуторка с квадратной кабиной, маленькими колесами и металлическим кузовом с низкими рифлеными бортами. Водительская дверь приоткрыта — похоже, что тот, кто бросил эту машину, даже захлопнуть ее поленился.

— Внимательно, не суетись… — предостерег я жавшегося ко мне Пашу. — И отстань чуток, метра на полтора, мешаешь.

Тот чуть испуганно засопел и все же поотстал. Обстановка мне на нервы действует, а я уже, наверное, ко всему привычный, так что Пашин испуг мне очень понятен.

Остановился, присел, заглянул ниже машин… нет, ничего, никаких ног, никаких ползущих мутантов, ничего, только слабый ветерок гоняет по бетону мусор. Много здесь мусора — пластик, бумага, бутылки какие-то… Откуда намело? Или эвакуированные навалили? Скорее всего… Кстати, мертвечиной попахивает, причем заметно. Как раз ветерком и несет откуда-то. Не «живой мертвечиной», а самой настоящей: разлагающимися трупами. Нехорошо, это очень нехорошо: если где-то много трупов, то там и других проблем должно хватать.