Был и еще момент сомнительный: передача рабов людям Колена всегда происходила в новом маленьком анклаве на берегу Иваньковского водохранилища, а заправлял этим анклавом Валера Зять, то есть тот самый зять бывшего большого человека Братского, который спас Крамцова со товарищи от каких-то там проблем. Поэтому риск того, что информация уйдет, сохранялся бы, а мне этого совсем не хотелось, понятное дело.

Правда, из разговора выяснилось, что крамцовская команда успела побывать в Васильевском Мху, там, где у Колена вся торфодобыча идет, и даже поразведывать и пострелять, поэтому они оставались для нас кадрами ценными.

Колонна дошла без приключений, быстро и гладко. После большого блока на границах ржевского анклава совсем расслабились, даже с женой болтали мы больше о пустяках — о том, что дом почти на берегу Волги и что купаться ходить близко, и о ом, что будем делать с немаленьким, в сущности, участком в тридцать соток, на котором этот самый дом расположился. Никогда огородничеством не увлекались, а вот сейчас так и подумаешь — не пора ли начинать?

А вообще хорошо было в дороге. Вот так все один, их только во сне видишь — и вот пожалуйста, жена рядом, руку протянуть — и коснешься, сзади дети бесятся, коты пушистыми кучами дрыхнут поверх сумок с вещами… как… черт его знает как это ощущается, но здорово, просто начинаешь в такие моменты понимать, что счастье — штука очень простая, и оно очень близко: просто будь со своей семьей. Вот как сейчас, например.

Когда въехали во Ржев, я опасался, что моя насквозь московская семья морщиться будет, но не учел того, что они прожили месяцы в стенах военного анклава, где за периметр шагу не ступишь, поэтому само зрелище города, в котором по улице ходят люди, привело их в восторг. А узкая в этом месте Волга, где целые толпы детей плескались в воде?

Даже дом, совсем маленький по сравнению с тем, что был у нас, показался им большим и просторным после деревянного домика в «Пламени». А про участок так и говорить нечего: у нас самих был в два раза меньше. Предысторию дома я все же решил не рассказывать — ну его, жена у меня в таких делах мнительная, а тут действительно настоящий «дом повешенного».

Дальше началась обычная суета с разборкой вещей и растаскиванием их по комнатам. Две верхние комнаты отдали детям — одну старшему, Юрке, вторую малышам, — сами же приспособили под спальню комнату внизу, примыкающую к гостиной.

— А ничего так, — решила Маша, оглядевшись. — Жить можно, только кровать дурацкая, старперовская, из двух одиночных.

Это точно — не наша легендарная, кованая, которая от самых сильных воздействий ни единого скрипа не издавала. Надо что-то с этим делать. В принципе я даже знаю что.