— А вот это тебя не касается, — Алксана дернула руку. Но мой супруг ее не выпустил.

— Еще как касается… — прошипел он. — Все‑таки я — главный хранитель страны. Поэтому мне очень любопытно, почему моя подданная возвращается ночью из крыла, где разместился потенциальный враг.

— Это ты о короле Алексе? — я вздрогнула, но из разговора не выпала. — Зачем тогда вообще нужно было разрешать ему въезд в страну?

— Меня занимает куда более интересный вопрос: уж не завербовал ли он тебя? Подумай над этим! Утром к тебе придут гвардейцы, а потом ты будешь объяснять тайному советнику, откуда у тебя в комнате появились амулеты из Лигензии, и о чем вы с королем Алексом говорили три дня назад в его дворце. К счастью, там нашлись верные нам люди! А знаешь, что тебя ждет?

Алксана побледнела и теперь стояла, дрожа всем телом. А Астелиат наклонился к самому ее лицу и стал выкрикивать слова, будто пули из пистолета:

— Тебе, как представительнице знатного рода, отрубят голову. А твой Алекс уедет восвояси в свою Лигензию и никогда о тебе не вспомнит.

— Для чего ты мне это говоришь? Зачем предуость. Хотя сказать точно, как отражалось мое присутствие на его психике, я не могла. Он не говорил со мною на такие темы. Астелиат был ласков и нежен, он всегда предугадывал, что мне потребуется в тот или иной момент. Я даже поначалу пугалась такой его осведомленности, подозревая, что, может, и он хозяйничает во мне, как хочет. Но потом поняла, что на такое слияние со мной у него просто нет времени.

преждаешь? — наконец пришла в себя Алксана.

— Все просто: завтра ты повествуешь все моему советнику, не забывая при этом каяться в содеянном, и рассказываешь, как Алекс заставлял тебя шпионить в пользу Лигензии. Также ты раскроешь все его планы по завоеванию Занг — Орша!

— Но… это неправда!

Астелиат сочувствующе посмотрел на Алксану:

— Тогда готовься к казни! Жаль, такая красота пропадет!

Он развернулся и, ухмыляясь про себя, пошел к своей комнате. За спиной вдруг раздался вскрик и далекий удар о воду.

— Вот ведь зараза! — воскликнул мой супруг и бросился к окну. Там далеко шумела река. Ее рев вдруг выпустил звуки женских криков. — Даже покончить с собой нормально не может…

Мне стало до слез жаль Алксану, смелую девушку, единственную, кого интересовала моя судьба, пусть даже с подачи Алекса. Представилось, как ее тело треплет вода черной в свете луны речки.

«У черной речки нет бережочков», — сами собой пришли слова песни. Я запела, отдавая все свои слезы и надежды. И только спустя миг, поняла, что поет сам Астелиат! Я заставила его это сделать. Я поднесла его руки к нитям силы и, перебирая, извлекая мелодию, заставила их окутать речку, стать надежными спасательными кругами для Алксаны.