— Я заперта и не знаю, когда смогу выйти из‑под замка. Может быть, никогда. Но все равно спасибо, — моя улыбка, наверное, была жалкой. — Прощай!

Я встала и отошла от зеркала. Нет моих сил растягивать это удовольствие — прощаться с друзьями: живыми или мертвыми. Я пошла в ванную комнату, разделась и погрузилась в бассейн с теплой ароматной водой. Она здесь подогревалась и очищалась магией, поэтому всегда была готова к использованию. Я ушла под воду с головой и открыла глаза, глядя как пузырьки обхватили мое тело, как они отпускают его и поднимаются вверх, как волнуются мои волосы. Сколько уже раз я принимала это непростое решение: жить или не жить. И первое чаще, чем второе. Пора уравнять счет? Я решила не выныривать. Вообще! И только подумала так, меня пронзила острая боль. Я закричала и забарахталась в бассейне, втягивая все больше воды в свои легкие. Боль все нарастала, она представилась вдруг острыми пиками, упирающимися в каждую клеточку моего организма. Я дернулась вперед, стараясь насадиться уже на них и умереть. Получилось ли это, я так и не поняла…

— Дыши давай, — что‑то тяжело опускалось на мою грудь. Хотелось воздуха. Я судорожно вдохнула и закашлялась. С болью и со свистом из горла потекла вода. Я открыла глаза. Надо мной навис злой как черт Томирион. Он еще раз лязгнул зубами и влепил мне пощечину.

— Сбежать вздумала? — спросил он, осматривая меня. — А как же клятва? Забыла, что дала ее мне?

— Я не собиралась…

— Самоубийство я также расцениваю как попытку побега… Если бы не клятва, ты бы уже была за гранью.

Так вот откуда боль! До меня дошло, наконец… Я пыталась нарушить клятву. Томирион поднял меня с пола, где и приводил в чувства и положил на кровать. Он закрыл глаза и вокруг его рук заструилась Тьма. Черный ручеек отделился от нее и поплыл к моей татуировке. Она стала накаляться, а от нее тепло проникло в каждую клеточку меня.

— Ну вот, теперь я спокоен, — выдохнул Томирион, вставая с кровати, где так и осталась лежать моя обнаженная тушка. — Сейчас придут служанки и принесут платье. Через час я за тобой зайду.

Он смерил меня таким плотоядным взглядом, что мне захотелось хотя бы прикрыться. А вообще — зарыться поглубже и не отсвечивать. Он усмехнулся:

— Отдыхай, дорогая, нам предстоит бурная ночь.

Служанки были все те же: Альбиона и Сурия. Они принесли ворох белья и платьев. Я посмотрела на все это как преступник на дыбу.

— Госпожа, — щебетала Альиона, — сегодня такой день! Такой день! Я знала, что господин Томирион вернется! Вот и вас освободили. Вставайте, госпожа!