Он стоял и ждал. А я молчал. Я не мог говорить. Язык почему-то вдруг отказался слушаться меня, да и что, собственно, я должен был сказать? Я вдруг ощутил себя в каком-то странном, сюрреалистическом мире. На миг я почувствовал себя подопытным кроликом, над которым кто-то дьявольски хитрый, изощренный в этой своей хитрости, задумал поставить эксперимент. И этот хитрый находился рядом. Я чувствовал его силу надо мной, но в чем она выражалась — убей Бог, не понимал. Знаете, бывают такие состояния: внешне вокруг тебя все вроде бы привычно-спокойно, все буднично, все так, как было и будет всегда. Но все-таки что-то не так. Какая-то тревога, какое-то неясное ощущение реальной опасности буквально витает в воздухе. Вот такое состояние испытывал и я, стоя истуканом перед этим престраннейшим посетителем.

Не знаю, как долго продолжалось бы наше обоюдное молчание, но, к счастью, в приемном покое находился и третий человек и этому человеку не хотелось, на ночь глядя, размышлять о разных-всяких странностях. А хотелось Татьяне Федоровне лишь одного — спать, спать, спать.

— Ну, садись, коль пришел! — буркнула она и, не таясь, смачно зевнула — Носят же черти, на ночь глядя…

— Да, да! — опомнился и я — Прошу! Проходите, садитесь! Замерзли?

Незнакомец не ответил, отрешен по глядя куда-то мимо меня. Может ненормальный, мелькнула мысль. Психколония всего в десяти километрах, Нет, понятно, что обычный, нормальный человек, со здравым рассудком сейчас, конечно, на такую дорогу не решится. Да и зачем ему, нормальному, тащиться ночью по глухому лесу в такую даль? На меня посмотреть? А, с другой стороны, этот нормальный одет-то как раз во все нормальное. Так что «психушкой» здесь все-таки не пахнет. Тогда что? Пьяный? Все-таки пьяный?

— Слушаю вас, гражданин? Что болит?

А он опять — ноль эмоций, по-прежнему пялился за мою спину. Мне очень хотелось оглянуться, но я же буквально несколько секунд назад смотрел туда, Ничего интересного — окно, на подоконнике — цветок, за окном — темнота… А что если он от кого-то прячется? От кого? От милиции? Рецидивист? Но ведь обычно, нас, врачей, предупреждают заранее о возможных «нежелательных» посетителях. Тем более я только вчера видел Вальку Фильшина, он бы меня наверняка предупредил и по дружбе, да и по должности: Вальке в том месяце, наконец, дали майора и теперь он зам. начальника уголовного розыска. Правда, мы с ним согрешили коньячком, но неужели отличный марочный армянский коньяк начисто отшиб грозе уголовного мира его превосходную память?