Нельзя сказать, чтобы Гийом открыто восставал против законов Маскарада: всех, кто восстал открыто, убили еще в семнадцатом столетье. Но разумеется, Хозяин Тулузы считал эти законы неразумными, ибо они принуждали вампиров ограничивать свои силы и возможности. Поэтому Гийом открыто рассказывал о том, как много энергии можно за один раз получить, убивая жертву: столько же, сколько не получишь даже за пятьдесят питаний, когда жертва остается в живых! И о том, что кровь ребенка дает самую чистую энергию и огромную силу… Но убивал он всегда в тайне, в тесном кругу своих ближайших учеников, повязанных с ним не просто кровью, а совместным нарушением Маскарада. Их всех бы казнили, если бы узнали о том, что они совершали. Поэтому никто и не выдал Гийома. А сожаления о принятии закона Маскарада высказывали многие старые вампиры. И высказанных сожалений было недостаточно для того, чтобы обвинить их в нарушении закона. Раду оказался в кругу приближенных. Гийома заинтересовало то, что Раду одарила бессмертием одна из древнейших в их роде: ацтекская богиня Сихуакоатль. А Раду тогда слишком мало знал о законах европейских вампиров и о Маскараде, чтобы понять преступность деяний Гийома. Потом же было поздно. Он уже принял участие в убийствах — он просто не представлял себе, что можно не убивать того, у кого отбираешь кровь!

Именно Гийом впервые склонил Раду попробовать кровь ребенка. Это был нищий, бездомный мальчишка, никому не нужный, которого никто бы и не хватился. Гийом всегда выбирал только таких. Мальчишка так настрадался за свою недолгую жизнь, что даже не испугался по-настоящему. Даже не умолял пощадить его. Он просто не ждал милосердия. И все равно Раду было трудно убить его, хотя счет убитых им взрослых людей к тому моменту перешел за сотню. Но какое восхитительное чувство испытал он, выпивая кровь этого грязного, тощего, больного ребенка! Ни с чем не сравнимое ощущение прилива силы и… магии. Раду казалось, что он стал могущественным, как сама Сихуакоатль. И на какое-то время он действительно обрел могущество. Гийом был прав.

Но все же Раду не часто решался на убийство детей. Только тогда, когда ему нужны были дополнительные силы. И он предпочитал отбирать детей у простолюдинов. Он помнил, каково это: хоронить ребенка. И не хотел заставлять страдать тех, кто был равен с ним по происхождению, людей с уязвимыми чувствами. А простолюдины — они быстро плодятся, и вообще они должны служить господам всей своей жизнью, и своей смертью тоже. Ведь люди режут скот себе в пищу? Простолюдины же по ценности немногим превосходят скот. Ровно настолько, насколько вампиры превосходят людей своей уникальностью.