— Бери!

— Осторожно! — жалобно вскрикнула она и упала на колени, хватая гребень.

И добавила с укоризной:

— Ох, он же мог сломаться! Он такой хрупкий… И такой древний…

Скрутив волосы на затылке, она воткнула в них гребень и добавила с каким-то детским, невинным хвастовством:

— Говорят, он принадлежал какой-то римской императрице!

— Вот это вряд ли, — прозвучал насмешливый голос Джеймса.

— Так говорил мой жених, — обиженно надула губки вампирша. — Он подарил мне целую шкатулку с восхитительными украшениями. Вот эта булавка, — вампирша тронула золотую с сердоликовой головкой булавку, скреплявшую кружевно у нее на груди, — вот эта булавка тоже очень древняя и драгоценная.

— Булавка — возможно. Хотя сердолик — полудрагоценный камень. А черепаховый панцирь, как и любая другая кость, слишком непрочный материал, чтобы пройти сквозь столетия неповрежденным. Он должен был бы начать расслаиваться уже лет через триста! Так что ваш жених вас обманул. Пытался преувеличить ценность своего подарка.

Вампирша вскочила и оскорбленно взглянула на Джеймса. Потом опустила ресницы. Уголки ее губ оттянулись вниз, как у ребенка, собирающегося плакать.

— Он не мог меня обмануть. Он… Вы просто не знали Карло! Он был такой честный! Наверное, его самого обманули.

— Вполне возможно. Торговцы во все времена не отличались честностью.

Брюнетка кивнула:

— Да, вы правы насчет торговцев. Не люблю их. А Карло был такой благородный юноша. И наивный. Мы собирались пожениться. И, знаете, мы были так счастливы! Но меньше чем через год мы приехали в этот замок и… Случилось все это.

— Сочувствую, — серьезно сказал Джеймс.

Гарри наблюдал их диалог с ужасом. Джеймс все-таки чокнутый! Как он может разговаривать с этим монстром? Неужели забыл, как она всего два дня назад сосала его кровь? Или, может, Джеймс снова стал жертвой вампирического гипноза?

— Я так любила Карло, — грустно повторила вампирша. — Я так ему верила! А он заточил меня в часовне и оставил умирать от голода. Как его отец — мою бедную подругу Марию. Если бы только люди знали, как мучителен этот голод! И как мучительно то, что по-настоящему мы умереть не можем! — из ее огромных черных глаз вдруг потекли слезы.

Гарри содрогнулся от ужаса: слезы были кровавыми. И они мгновенно впитывались в кожу. Они не успевали достигнуть даже середины щеки. Зрелище было настолько отвратительным, что он не мог почувствовать ни малейшего сочувствия к истории этой девушки. А она продолжала говорить, словно соскучившись по человеческом общению.

— Иногда даже хочется умереть. Когда голод и жажда иссушают тебя. Но когда ты голоден, смерть не приходит, сколько не зови ее. Почему-то все эти охотники на вампиров с их кольями появляются именно тогда, когда мы вполне сыты и счастливы!