Двигался Виталий уже долго, и возникла мысль повернуть обратно, но вдруг коридор замкнулся, причем, не стеной или завалом, а сплетенной из тростника циновкой. Она появилась впереди настолько неожиданно, что Виталий не успел «затормозить» и проскочив даже не шелохнувшийся занавес, влетел в пещеру.

Помещение вряд ли являлось склепом, не только потому что отсутствовал саркофаг и «походный набор усопшего», но сами грубо вырубленные, неровные стены говорили о полном равнодушии к внешнему антуражу, что не соответствовало известным канонам. Зато в пещере находился вполне живой человек. Он возлежал на циновке, невозмутимо взирая на возникший перед ним светящийся объект. В его взгляде чувствовалась, скорее, усталость, но никак ни страх или удивление. Виталий не знал, как поступить дальше, ведь он никогда не сталкивался с живым египтянином так близко. Первым желанием было, метнуться назад. Но стоит ли? Что может произойти такого ужасного, если попытаться вступить с ним в контакт? Бестелесному созданию сделать тот ничего не сможет, а, если впоследствии попытается рассказать о происшествии, все равно никто не поверит сумасшедшему одиночке.

Виталий огляделся внимательней. Похоже, находился он в мастерской – вокруг ничего лишнего, только возле циновки валялись инструменты, предназначенные для обработки камня. Здесь же лежали обточенные плоские пластинки, куски воска и стояли вылепленные из него фигурки.

– Я не звал тебя, – объявил египтянин, – уходи.

И тут Виталий решился на эксперимент – все равно ведь никто не сможет подтвердить, что здесь происходило.

– Я – Атон. Узнаешь меня? – отчетливо произнес он, но, к его величайшему сожалению, египтянин не услышал и никак не отреагировал, продолжая смотреть столь же равнодушно. Виталий ощутил полное бессилие перед ситуацией. Какой же он исследователь, если не может соприкоснуться с объектом исследований? Скорее, он – турист, которого везут мимо жутко привлекательных достопримечательностей, тыча пальцем в окошко, мол, здесь происходит то-то, а здесь то-то. Объект при этом исчезает из вида, оставив в сознании зарубку, типа, «здесь был Вася», но не возбуждает, ни чувств, ни эмоций, ни ощущения эпохи в целом.

Разочарование было так велико, что если б в данный момент оказался открыт «коридор» в двадцать первый век, Виталий бы исчез немедленно, но «коридор» откроется не скоро – он же запрограммировал себе долгую «командировку» с посещением хеттов и возвращением в Фивы. За все, так сказать, уплачено и изменить программу уже нельзя.

– Я могу узнать, кто ты и чего хочешь, – нарушил молчание египтянин, – потому что я, хер-хеб – Великий Маг города Мемфиса. Но мне это не нужно а, главное, неинтересно. Я привык общаться с богами, а ты, наверное, чья-то душа – чье-то Ка и твое сердце еще не взвесили, чтоб определить, соответствует ли его легкость перу птицы Маатили оно отягчено проступками, которые приводят в пасть трехликого чудовища Аммита. Если случится последнее, ты никогда не вступишь в Камышовые Поля Осириса и не получишь титул маа херу, что означает «равный богам». Ты боишься именно этого и хочешь, чтоб я вернул тебе прошлую жизнь, а ты прожил бы ее, не совершая прежних проступков? Нет, я не буду этого делать, и потому не желаю услышать твой голос. Ступай, неизвестное мне Ка! Тебе приказывает Великий Маг Мемфиса – могущественней него нет в землях Нижнего Египта.