Я не оправдываюсь, но умоляю вас, сэр, припомните все факты и спросите себя, может ли человек устоять перед таким искушением. Осмелюсь сказать, тут не многие бы устояли. Я лежал в ту ночь на койке в полном отчаянии, без надежды, без работы, с последним шиллингом в кармане. Я старался быть честным, а честные люди отворачивались от меня. Когда я воровал, они глумились надо мной и все же толкали меня на новое воровство. Меня несло по течению, и я не мог выбраться на берег. А тут была такая возможность: огромный дом с большими окнами и золотые медали, которые легко расплавить. Это все равно, что положить хлеб перед умирающим от голода человеком и думать, что он не станет его есть. Я некоторое время пытался бороться с соблазном, но напрасно. Наконец я сел на кровати и поклялся, что этой ночью я либо стану богатым человеком, либо снова попаду в кандалы. Потом я оделся, положил на стол шиллинг, — потому что хозяин обошелся со мной хорошо и я не хотел его обманывать, — и вылез через окно в сад возле трактира.

Этот сад был окружен высокой стеной, и мне пришлось попыхтеть, прежде чем я перелез через нее, но дальше все шло как по маслу. На дороге я не встретил ни души, и железные ворота в парк были открыты. В домике привратника не было заметно никакого движения. Светила луна, и я видел огромный дом, тускло белевший под сводами деревьев. Я прошел с четверть мили по подъездной аллее и оказался на широкой, посыпанной гравием площадке перед парадной дверью. Я стал в тени и принялся рассматривать длинное здание, в окнах которого отражалась полная луна, серебрившая высокий каменный фасад. Я стоял некоторое время не двигаясь и раздумывал о том, где здесь легче всего проникнуть внутрь. Угловое окно сбоку просматривалось меньше всего и было закрыто тяжелой занавесью из плюща. Очевидно, надо было попытать счастья там. Я пробрался под деревьями к задней стене и медленно пошел в черной тени дома. Собака гавкнула и зазвенела цепью; я подождал, пока она успокоилась, а потом снова стал красться и наконец добрался до облюбованного мною окна.

Удивительно, как люди беззаботны в деревне, вдалеке от больших городов, — мысль о ворах никогда не приходит им в голову. А если бедный человек без всякого злого умысла берется за ручку двери и дверь распахивается перед ним, — какое это для него искушение! Тут оказалось, не совсем так, но все же окно было просто закрыто на обыкновенный крючок, который я откинул лезвием ножа. Я рывком приподнял раму, просунул нож в щель между ставнями и раздвинул их. Это были двустворчатые ставни; я толкнул их и влез в комнату.