— Я об этом слышал. Но могу ли я проникнуть туда один? У Кейна должны быть потайные ходы в его логово.

Она прикусила стиснутые в кулак пальцы:

— Я знаю один из них. Наверное, ты сможешь войти туда незаметно для него.

— Смогу, если ты предупредишь меня о каких-то прячущихся стражниках либо о ловушках, — сказал он ей; голос его был чересчур бодрым. — Если ты можешь ускользать из башни, почему бы мне не прокрасться туда.

Дессилин кивнула, ее лицо уже не выражало прежнего страха.

— Когда Кейн погружен в свои занятия, он забывает обо всем на свете. Сейчас именно такое время, и он не прекратит работу до завтрашней ночи, а потом заставит меня участвовать в его темном ритуале.

Маврсал вспыхнул от гнева:

— Тогда это будет его последним путешествием в земли демонов — мы отправим его навеки в ад! Починка корабля почти закончена. Если я потороплю людей и скорее запасусь провизией, «Туаб» сможет поднять паруса с приливом, на рассвете. Итак, это будет завтрашней ночью, Дессилин. Пока Кейн изнурен и занят своим черным колдовством, я проскользну в его башню.

Будь в это время с ним. Если он заметит меня, прежде чем я смогу ударить, погоди, пока он повернется, чтобы отразить мое нападение, и нанеси удар этим! — Он вынул из прикрепленных под изголовьем его койки ножен тонкий дирк.

Словно загипнотизированная его словами и блеском стали, Дессилин снова и снова вертела кинжал в руках.

— Я попытаюсь. Клянусь Онте, я постараюсь сделать, как ты говоришь!

— Ему придется умереть, — заверил ее Маврсал. — Ты знаешь, что ему придется умереть.

VIII Испей последнюю чашу…

VIII

Испей последнюю чашу…

Далеко внизу распростерся Карсультьял, туман кружил вдоль его широких улиц и кривых грязных переулков, колеблясь над приземистыми убогими жилищами и роскошными особняками, но надменные башни пронзали его пелену и в гордом величии тянулись к звездам. Рожденный двумя стихиями, воздухом и водой, туман то вился, то плыл, пытаясь отыскать и задушить третью стихию — огонь, но мог лишь чуть притушить слезами тысячи его горящих глаз. Пятна мутной желтизны в кружащемся тумане и огни Карсультьяла внушали иллюзию движения, так что нельзя было понять — смотришь ли ты на опутанный туманом город либо на погребенные в облаках звезды.

— Сегодня у тебя странное настроение, Дессилин, — заметил Кейн, тщательно поправляя пламя под перегонным кубом.

Она отошла от башенного окна.

— Это кажется тебе странным, Кейн? Меня удивляет, что ты заметил. Тысячи раз я говорила тебе, что колдовство мне отвратительно, но прежде мое настроение ничего для тебя не значило.