— Сейчас удобно повидаться с Грегорио? — поинтересовался я.

— Хоть сейчас, хоть когда, — ответил Гардинер.

— Если бы вы указали мне…

— Я отвезу вас туда. Это недалеко.

Перспектива покинуть бар явно расстроила его.

— Это не обязательно. На самом деле я с радостью прогуляюсь, подышу свежим воздухом, проветрюсь.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Кстати, заодно и огляжусь. Скорость вашей езды лишает меня такой возможности.

Гардинер рассмеялся. Он уже был основательно под градусом. Макферсона алкоголь, казалось, вообще не брал. Я вытащил блокнот, чтобы записать адрес, но Гардинер снова захохотал, и, когда он приступил к объяснениям, я понял почему. Его указания были четки, но несколько необычны. Грегорио жил в третьей оранжевой хижине на западной окраине города. У лачуги под жестяным навесом должен стоять серый конь. Навес зеленый, конь выхолощенный. Данный метод определения местоположения наверняка был куда точнее, чем названия улиц и почтовых округов, которыми огорошивают спрашивающего направление приезжего в Лондоне.

Я допил кофе.

— Еще стаканчик на посошок? — предложил Гардинер.

— Спасибо, в другой раз. Вы будете здесь?

— Несомненно.

Я повернулся к выходу и увидел входящего в бар Джонса, в лиловой безрукавке и с улыбкой на устах. Похоже, он излечился от похмелья, залив душу рюмкой-другой сильнодействующего лекарства.

— Привет, Брукс. Выпьете?

— Сейчас не могу. У меня дело.

Он опешил. Обладая чисто американским дружелюбием, он был сейчас очень одинок. Я представил его Гардинеру и Макферсону, и он энергично пожал им руки.

— Ваши приятели живут здесь? Дивное место, да.

Джонс заказал выпивку и легко влился в компанию. Я чувствовал себя обязанным подождать пару минут, чтобы не оставлять его с незнакомцами, но это оказалось излишним. Он отлично вписался. Когда я уходил, Гардинер рассказывал ему, что на самом деле территорией управляет компания «Эксплотадора» и как она дает указания губернатору, а Джонс соглашался, что правление частных предприятий намного превосходит подход демократов и коммунистов.