Все эти мысли пронеслись в голове Велиона за то время, пока его ступня опускалась. А когда она коснулась мостовой, что-то произошло.

Раздался звук рушащейся стены. Что-то полетело ему в лицо. Пыль, мрак и боль. В который раз перед глазами могильщик промелькнула вся жизнь. А потом наступила тьма.

Очнувшись, Велион долго лежал с закрытыми глазами, стараясь превозмочь жуткую головную боль. С трудом открыв глаза, он увидел только кажущийся серым в полутьме камень. Нет, он и был серым от толстого слоя пыли и мелкой крошки раствора, скрепляющего булыжник мостовой. Что за чёрт? Где он?

Могильщик приподнял голову, с трудом преодолев головокружение и слабость, отжался от камня и кое-как принял сидячее положение. Ярко-голубое небо над головой и каменная кладка по сторонам — всё, что тотенграберу удалось увидеть. Ну, кроме серых пятен и всполохов, прыгающих перед его глазами.

Как же болит голова… Велион осторожно ощупал голову. Когда его пальцы коснулись правой стороны лба, боль стала просто невыносимой. Отнеся руку от головы, тотенграбер увидел на коже перчаток бурую грязь. Кровь и пыль. Но стоит только вытереть пальцы об одежду, перчатка станет чистой и чёрной, в то время, как такие же пятна на вороте рубахи придётся долго и упорно застирывать.

Чёрт, и почему никто не придумал шапки из такой же чёрной кожи? От рассечения это, конечно, вряд ли бы помогло, но ссадины всё равно не было бы. Почему только перчатки? Пригодились бы сапоги, штаны, куртка. В этом случае могильщики стали бы просто неуязвимыми. Но об этом некто, придумавший перчатки и постоянно пополняющий их запас, наверное, не подумал. И кто же этот некто? Никто не знает. Вероятно, могущественный маг. Или даже не человек. Никто не раскрыл секрета перчаток, не смог даже снять с них проклятье, не говоря уже о том, чтобы сделать новые. Перчатки просто появились, судя по записям, около пятидесяти лет назад. Люди не знали их до войны, ничего не узнали сейчас и, вероятно, ничего не будут знать и в тот день, когда из последнего могильника вытащат последнюю латунную дверную ручку.

Размышляя о перчатках, Велион немного пришёл в себя. Оглядевшись более трезвым взглядом, могильщик понял, что произошло. Он просто провалился с участком мостовой в коллектор городской канализации. Что ж, случалось и не такое.

Но это происшествие, кажется, станет для него последним. Глубина канализации оказалась больше двенадцати футов, не слишком много, но достаточно для того, чтобы, подпрыгнув, нельзя было дотянуться до края. Мостовая рухнула единым пластом, лишь по краям валялось немного камней, слишком мелких, чтобы из них можно было сложить что-то вроде помоста, с которого можно будет дотянуться до пресловутого края коллектора. Две решётки по бокам канализационного тоннеля оказались всё ещё крепкими, ни пятнышка ржавчины.