— Ясно.

— Я слышал у вас там на материке засуха и неурожай?

— Не знаю, — покачал головой Велион. — Жарковато летом, зимы стали теплее. Но я же не крестьянин, чтобы в неурожаях разбираться. Хотя, еда стала немного дороже. Но, говорят, дело в обесценивании денег.

— В ком? — удивлённо переспросил К" ле. — Деньги могут обесцениваться?

— Именно. Деньги могут становиться дешевле. И чем они дешевле, на них всё меньше и меньше можно купить что-то.

— А, — буркнул мастер. Он довольно долго молчал, а после пробурчал: — Напридумывали деньги дешевле делать, а у нас кусок хлеба хрен купишь.

— Ну, это же естественные процессы, — пожал плечами тотенграбер. Почему-то ему было немного неудобно перед стариком.

— Хера лысого, — обрезал К" ле. — Естественный процесс — это когда кто-то кого-то захватывает и сыплет деньгами во все стороны, одаряя своих воинов. Или когда поле ячменя сжигается или вытаптывается. Вот тогда да, еда становится дороже денег. Но на следующий год всё приходит в норму. Когда я родился, бушель ячменя стоил три гроша, сейчас мне пятьдесят, а бушель ячменя по-прежнему стоит три гроша. Ну и где, спрашивается, твоё обесценивание?

Чёрный могильщик попробовал объяснить старому фехтовальщику процессы, происходящие на материке, упоминал два новых рудника по добыче меди и влияние могильщиков, но К" ле стоял на своём, утверждая, что всё это чушь, которую придумали на материке, чтобы дороже продавать пшено и вино. Совсем утомившись, Велион перестал спорить с матером. Видимо, здесь, на островах, такого не происходило, а К" ле, хоть и был далеко неглупым человеком, ни черта не понимал в товаро-денежных отношениях, даже простейших.

Пока шёл спор, ночные путники выбрались на плоскую вершину холма. Теперь Лепесток Вишни предстал им во всей красе. Могучие стены замка возвышались не менее, чем на тридцать футов над землёй, а две башни достигали вдвое большей высоты. Дальняя, круглая и, несмотря на большую высоту, кажущаяся приплюснутой, выполняла так же и функции маяка — на её вершине горел мощный фонарь, освещая, кажется, половину острова. Ближняя, квадратная и более тонкая, тем не менее имела на своей вершине обширную площадку, ощетинившуюся тремя баллистами. И всё это, помимо маяка, освещалось бесконечным числом факелов и ламп. Замок будто полыхал в пожаре.

— Делать не хер, вот и жгут, — недовольно ответил К" ле на вопрос Велиона. — Да маслом с материка дешёвым хвастают. Ночь-то короткая. А зимой снова с лучинами сидеть придётся. Маяк, к тому же, зимой без надобности — море замерзает. Вернее, раньше замерзало, а сейчас наполняется айсбергами. В общем, всё равно по морю зимой не плавает никто.