«Видно, судьба мне улыбнулась, недавно золотую полукрону заготовители подарили, а сегодня серебряную крону! Жизнь-то налаживается! — рассуждал парень, но уже через полчаса со всех ног бежал в каменный форт, разыскивая маркграфа и клял себя за невезучесть. — Ну как же так! Как я ее мог сломать? Ну как так-то? Она же больше одной кроны серебром стоит, — он с сожалением глянул на подаренную ему совсем недавно новенькую и блестящую крону, — ясен пень, что маркграф ее теперь обратно отберет. Да что крона? Как бы его за такое дело вусмерть не запороли. Или страшному темному эльфу меня отдаст, на расправу. Вот страсть-то какая! Ну как же так!»

Волшебная рукописка, что выдал ему в первый день господин Герхард, сломалась! Просто перестала писать и все тут! А ведь, Якоб с важным видом записал в тетрадь самого лейтенанта и с важным видом, тут же во дворе замка принялся переписывать всех гвардейцев. Успел записать только семерых и тут такое несчастье! Он же ее не ронял, не кидал, а бережно закрывал острый кончик синим наконечником и бережно убирал к себе в сумку. Почему она сломалась?!

Гвардеец беспрепятственно пропустил паренька писаря в покои маркграфа, но, прежде чем открыть дверь, несколько раз громко долбанул по ним кулаком — так распорядился делать сам хозяин.

— Господин маркграф, ваше сиятельство, простите меня, простите, — не сдержал парень выступивших слез и рухнул на колени перед владетелем острова, — я ее сломал! Она перестала писать!

— Что? Кто? Погоди, Якоб, что ты там сломал? — Поднимая паренька с каменного пола. — Ты колени себе не разбил, так-то грохнуться?

— Волшебная рукописка, — протянул Якоб Саше, обычную гелевую ручку, — она больше не пишет!

Переводя взгляд с дешевой пластиковой ручки на расстроенного и испуганного паренька, Макаров не сдержался и захохотал, сам утирая слезы.

— Вот же, блять, темное средневековье! — Сказал он по русски, чем еще больше смутил парня. — Да, нормально все, чего так расстраиваться? Не пугай меня так больше, Якоб! Там просто кончились чернила, вот смотри, — Саша раскрутил ручку и показал парню пустой стержень, — она совсем не волшебная. Иди сюда, — поманил он его вглубь комнаты и, раскрыв вместительную коробку с канцтоварами, вытащил толстую связку новых гелевых стержней. — Вот тебе четыре штуки, если снова стержень испишешь, то просто открути ручку и вставь новый. Понял?

Когда паренек кивнул несколько раз, продолжил, — а это тебе блокнот. Ну как бы тетрадь, для всяких других записей и расчетов, чтобы листы не тратить. А еще вот тебе ежедневник, — протянул он парню чистую, новую тетрадь, больше похожую на дорогую книгу в кожаной обложке, — это твоя личная тетрадь на каждый день, чтобы не забывать ничего. Открываешь страницу, пишешь сегодняшнее число и пишешь все, что я тебе скажу сделать или свои дела, что сам запланировал и вообще все важное, что в этот день произошло. Прибыло, к примеру, сегодня несколько поселенцев или плавал с Капчиком за товаром, все сюда записал, чтобы потом найти можно было, что нас интересует и посмотреть. Не забыть ничего, понимаешь? Какое сегодня число, знаешь? — Спросил Саша у парня, хотя сам вообще не имел никакого представления о местном календаре. Знал, что зима уже скоро, хоть и морозов тут вообще не бывает, но дождь и северные ветра тоже уюта не добавят. Нужно самим обустраиваться и людей прибывших пристраивать. Сделал в уме зарубку — не забыть спросить про местное летоисчесление и календарь у Ларса, а то сам в этой теме ни в зуб ногой.