— Да, — усмехнулась я, — ношу уже лет так семь.

Слабость осталась, но зато тошнота прошла, когда я допила чай, и мы устроились в зале.

— Играешь? — кивнул блондин в сторону старого пианино.

— Немного, — замялась я, — музыкальную школу закончила.

— Сыграешь?

— Может, в другой раз? — Бросила я в сторону инструмента затравленный взгляд. — Я сейчас немного не в форме.

«Я знаю, что тебе тяжело, но мне нужно проверить, как действует раненая рука», — думал про себя темный.

— Я очень прощу, сыграй сейчас.

Ну как тут, устоять и отказать? Я подошла к инструменту, чуть пошатываясь, села на табурет и подняла крышку. Начала играть «К Элизе». Правое плечо и вся рука как-то странно себя вели и начали болеть. Левой я продолжила играть, а правая как-то дернулась и повисла. Тут на клавиши опустилась ладонь Суммана. Я вздрогнула. Как он так подкрался? Левой играла я, а правой — он. Что сказать, мне с ним не тягаться. Играет он лучше.

«Не все прошло гладко», — думал Сумман, стоя за спиной Авроры и помогая ей доиграть мелодию, — «но могло быть и хуже. Тошноту и боль в плече еще можно считать большой удачей, ведь была раздроблена кость и большая потеря крови…».

Доиграли, и он сел обратно на диван.

— Знаешь, мне сегодня такой сон дурацкий приснился… брр. — Я даже вздрогнула.

— Какой? — он провел рукой по щеке.

— Приснилось, будто я куда-то еду, а потом в меня стреляли. — Я поморщилась и подвигала правой рукой. — Ужас, да?

— Да, неприятный сон, — согласился со мной блондин.

«Хорошо тебе не приснилось полуночное отмывание машины от крови», — усмехнулся про себя темный, — «хоть с курткой и другими вещами демонята помогли».

— Может, спать ляжешь? — ласково спросил Сумман.

— Нет, я в порядке, — соврала я.

Спать? Хорошая мысль, но как я могу спать, когда у меня гости?

— Отдыхай, а я заеду за тобой вечером. — Он встал.