— А ты по руке гадаешь? Хиромантией занимаешься? — муж хохотал. — Что-то меня моя линия жизни смущает.

— В ухо получишь, — проворчала я.

Первый день зимы… зима мое любимое время года… проснулась одна. Часом ранее я сквозь сон почувствовала поцелуй Ная. Он ушел. Потянулась и села. В ногах спала Пынька. Свесила ноги с кровати и усмехнулась.

Тифон развлекался, шлепая моими тапочками по полу вдоль кровати. Как мне расценивать этот жест? Веселится он? Пугает? Нет, точно не пугает. Видимо он просто напоминает о себе… хочет на свободу. Я встала с постели и подошла к окну. Отдернула занавеску. Шел снег. Просто идеальное утро… нет, идеальным оно было бы в объятиях Анайдейе. А так… первый день зимы… любимое время года… снег, а любимого нет рядом. Я задернула занавеску. Проклятый холод и чертовы осадки.

«Аврора», — раздался в голове голос.

«Я слушаю вас Владимир Романович», — усмехнулась я.

«Настойчиво советую не пытаться выпустить зверя Диспатера», — жестко сказал начальник светлых. — «Любая попытка будет расценена как попытка захвата власти, и соответственно мы больше не будем церемониться».

«Полагаю, наручники готовы или что вы там припасли для меня?» — спокойно спросила я.

«По твоей наводке убит Андрей… жестоко убит», — светлый говорил уже зло, — «твои темные носятся по городу и вынюхивают что-то. Мы должны обезопасить себя».

«Я поняла вас» — снова отдернула занавеску и смотрела на падающий снег.

На этом наше общение прекратилось. Светлые боятся… меня. Губы сами растянулись в злой улыбке, и это вовсе не влияние Диспатера. Кто сказал, что я не могу быть злой? Почему я должна всех жалеть? Хватит, друзья мои…

Я пошла на кухню, поставила чайник и села за стойку. Значит, светлые не хотят видеть Тифонушку, свободно гуляющим… что ж… я и не собиралась его выпускать… вздрогнула от щелчка чайника. Пока наливала себе кофе заметила, что тапочки сами пришли на кухню… я усмехнулась. Неужели милейший Тифон боится, что я простужусь?

Пушистые бежевые тапки встали около моих босых ног. Такого же цвета шелковая пижама сейчас красовалась на мне. Все это подарок Найки. Даже теплее стало, едва подумала о нем… достала из холодильника молоко и уронила пакет на пол от резкой боли в руке.

Молоко растекалось белой лужей по кафельному полу. Руку невыносимо жгло… нет, не руку… безымянный палец правой руки… Най. Пынька не понимая причину моего злобного пыхтения начала лакать молоко с пола.

Я вышла в прихожую. Накинула на себя пальто, которое пришлось сдавать в химчистку после моего ноябрьского купания в пруду. Натянула зимние сапоги на плоской подошве. Схватила шапку и вышла в подъезд. Дверь закрывать времени не было. Ключи от машины в кармане. Отлично. Лифт ехал целую вечность. Я сконцентрировалась на супруге, машинально застегивая пальто, пыталась определить его местоположение.