Походила по крыше туда-сюда и тут петь захотелось. Скоро у Тамарки свадьба и надо прорепетировать, распеться, так сказать. Пришла на ум одна песня как раз нужной тематики — Руслан Марк — «Снимается фата». Очень красивая песня. Я начала петь тихо, а заодно танцевать… услышала аккомпанемент за стенкой и начала петь громче.
— Най! — позвала я, когда песня кончилась.
— Что, Алёля? — он ловко уселся на верхушку стены и свесил ноги на мою половину крыши.
— Не фамильярничай! — погрозила я ему пальчиком. — Скажи мне вот что. Как погибли Белокрылые?
— Их застали врасплох и убили, — он спрыгнул на пол.
— Это ведь была большая семья? — уточнила я.
— Не особо, — сосед пожал плечами. — Папа, мама и дочь. Остальные тети, дяди, мелкота короче.
— А есть их портреты или описание?
— В родительском доме висит портрет главы семьи с женой, она, кстати, была светлой, — Най подошел ко мне.
— А почему их портрет висит у вас дома? — удивилась я.
— Этот портрет успел спасти из пожара мой прадед и теперь это наша реликвия. Практически больше ничего из личных вещей Белокрылых не сохранилось. Все сгорело или утеряно.
— Ясно, — я опустила голову, — а бывает фирменный удар или знак определенного рода? — вдруг выпалила я и поглядела на… хм… супруга.
— Да, — он вытянул в сторону руку, щелкнул пальцами, и на секунду вспыхнула маленькая огненная лилия, — вот наш знак.
— А у Белокрылых какой знак… был? — у меня глаза загорелись.
— По легенде сноп белых искр в форме каллы, — Най положил мне руку на плечо.
— А у меня какой? — я отошла подальше и тоже щелкнула пальцами.
От моего щелчка ничего не произошло. Я опять щелкнула пальцами и снова пусто. Попробовала еще раз вышла струйка дыма. Еще раз и снова дым и так последующие десять раз.
— Не расстраивайся, — Анайдейе подошел со спины и положил руки мне на плечи. — Ты ведь союз темного и светлого, поэтому и не получается.
— Ты так и не сознаешься, зачем промыл мне мозги? — я посмотрела ему прямо в глаза.
— Если повезет, ты никогда этого не узнаешь, — черти в его глазах посылали мне воздушные поцелуи.