— Я подумаю о разводе, — ровно ответила я.

— Я не это хотел услышать, — усмехнулся мой свёкор.

— Я вспомнила все, что ваш сын вынудил меня забыть, — я потянула Дэймоса за ошейник.

— Идем в гостиную, — он ушел из комнаты.

Я показала ему язык и пошла следом. В гостиной собралась вся семья. Я посмотрела на свекровь (даже забавно, так ее называть), она сидела на диване как на иголках. Глянув на нее, я растянула рот в улыбке. Я вспомнила коляску…

— Танатос, — робко начала она, — я…

— Вы скоро станете папой, — громко объявила я.

Свекор побледнел, а потом засветился от радости. Дети (даже стесняюсь так назвать Аластора, ну да ладно) засуетились вокруг матери. Я хотела улизнуть под шумок, но меня, как всегда, поймали.

Только вечером меня, Дэя и Пыньку доставили домой. Привез нас Най. Оказавшись в своей квартире, я сразу же отправилась в ванную. Там я провела час. Нарядилась в черный длинный халат и с полотенцем на голове вышла в гостиную. Там на диване в одних штанах полусидел-полулежал Най. На нем лежала Пынька.

— Раз ты занял место на диване мне отправляться на кухню? — я бросила полотенце на диван.

— Нет, — он осторожно переложил котенка на диван и встал, — я приглашаю тебя в ресторан.

— О! — я улыбнулась. — По какому случаю?

— Можем, остаться дома, — он подошел ко мне.

В дверь позвонили. Я пошла открывать. На пороге стоял Владимир Романович. Я жестом пригласила его войти. Анайдейе вышел в прихожую и скрестил руки на груди.

— Добрый вечер, — поздоровался глава «Хрисофемиды».

— Добрый, — кивнула я.

— Аврора Белокрылая, — продолжил Владимир Романович, — ты возглавишь темных?

— Нет, — ответила я.

— Отлично, — он повеселел, — значит, ты…