— Но господин, чудовище не победить, оно давит нашу армию!! — возразил ему кто-то из адъютантов.

— Молчать!! — хлесткий удар отрезвил паникера. — Нам нужно отвлечь на себя всех их силы, наш господин поможет нам взять этот замок, потери среди Кукол не важны!! Ты меня понял?!

— Да, господин!

— Заряжайте катапульты и оставьте сражение с чудовищем магам, они с ним легко справятся, ведь оно устанет и выдохнется, тогда-то мы его и уничтожим! — Командующий понимал, что это практически невозможно, но все же надеялся, да и солдат никогда подбодрить не помешает, а то они уже давно в сторону Талона поглядывают. — Сомер, это ведь машина, да? — спросил он тихо у мага огня, который швырял фаерболы в крепость и на стену.

— Да. — Кивнул тот, не отвлекаясь — стоял практически рядом, да и слухом обладал отменным.

— Ты можешь сжечь тех, кто ей управляет?

— Они наверняка находятся на стене — внутри я не ощущаю жизни. — Ответил тот. — Она мертва также как и Куклы.

— Тогда плохо. — Командующий смотрел, как из войска делают фарш. — Но хозяин четко велел придерживаться плана, однако я не думал, что у меня хватит времени их вести штурм — эта железная хреновина передавит всех Кукол и примется за нас.

Внезапно что-то обожгло грудь командующего и тот упал, заваливаясь на спину. В грудной пластине доспеха появились маленькие аккуратные отверстия, человек попытался их разглядеть, но ему было трудно дышать и сразу стало невозможно пошевелиться — любое движение причиняло нестерпимую боль. Он хотел позвать адъютанта, но тот лежал рядом с дырой в голове и уставился мертвыми глазами в утреннее солнце, встающее над лесом. Часть солдат полегла рядом с командующим, часть успела вжаться в землю, вторая катапульта с приготовленным шаром завалилась на бок — ее подпорки оказались расщеплены невидимыми ударами в хлам. Снаряд выкатился, но его еще не успели поджечь и это оказалось благом для нападавших — остальные не загорелись, а факелы погасил маг огня, который не хотел повторения трагедии.

Шаман сквозь мешанину тел увидел в прицел, что одна из катапульт запустила огненный шар и открыл огонь по тылам, лишая противника возможности вести обстрел. Тормоз орал что-то нечленораздельное, давя людей, перед ним в триплексе мелькали белые тела и синие рожи, кто-то случайно попал по стеклу топором и оставил небольшую трещину, но это не мешало гному управлять танком. Этим утром машина вволю испила чужой крови, гусеницы и катки покрылись багровой краской, которая подсыхала на солнце. Двигатель весело ревел, топливо Мелины оказалось куда лучше прежнего, выдавая даже чуть больше мощности, но и расход вырос ощутимо. Танк словно радовался битве, в которой оказался, Тормоз чувствовал это через рычаги, когда направлял машину. Создавалось ощущение, что он давно уже застоялся и те 15 минут, которые он живет в современном бою здесь ему показались вечностью, ибо у машины не было соперников — маги не в счет. Он словно слился с ней, стал единым целым и это чувство передавалось гному через траки, которые давили черепа и кости, мяли плоть и раздирали кожу. Гном словно погрузился в транс берсерка, из которого никак не мог выйти и, видя в триплексе очередную жертву, направлял танк на нее, попутно давя еще троих-четверых.