Они вернулись в дом профессора Гранде.

* * *

– Ну как, профессор, – задал Виктор вопрос, как только ему это позволил этикет. Они сидели на просторной террасе городской квартиры, на юге Парижа.

– Вы знаете, текст я перевел без труда. Но мне не понятен смысл. Вероятно, к этой бумаге должны быть еще какие-то. Возможно это часть какого то текста. Но автор подчеркнул эту фразу и отметил ее восклицательными знаками! Это очень странно, ведь они не входят в комплект символов племени. Это европейские знаки. Возможно, рукопись уже кто-то изучал, но секрет весь в том, что знаки написаны тем же пером и чернилами, как и текст. Но текст, слишком экзотичен для нашего времени. Очень странная рукопись, поднял брови профессор. Но тем она и более интересна! Потому что, разгадывая весь путь, который она прошла за столько лет, возможно, она была и не в одних руках, то можно наскрести столько фактов!

– Кстати, а где вы ее взяли? – спросил профессор.

– Купил на базаре в Сенегале, – соврал Виктор.

– Интересно, интересно– пробормотал Профессор. – А не могли бы вы мне ее продать, я буду работать над ней. У меня есть несколько подобных, и возможно я соединю смысл благодаря им.

– Нет, нет, профессор, рукопись не продается! – помахал головой Виктор.

– Так может быть, вы разрешите ей побыть у меня? – снова закинул удочку профессор.

– Профессор, скажите сначала, что же там написано? – нетерпеливо попросил Виктор.

– Разбитое зеркало, множит миры. Два осколка соберут, и разбросают, чтобы потом все было собрано… – прочел загадочным голосом профессор.

– Это все? – спросил Виктор.

– Все! – сказал профессор, предлагая Виктору еще аперитива. Все то, что подчеркнуто. Но есть еще текст далее, и его я не успел перевести. Вся сложность в том, чтобы отдельным символам придать вложенную в них мысль. А это возможно только при наличии опыта.

– Ну так что, насчет дать рукопись на время? Я вам напишу расписку, и могу заплатить сумму залога, я понимаю, что это большая ценность. Двадцать тысяч евро вам хватит? При условии, что я верну вам ее через месяц?

– Боюсь, что нет, – ответил Виктор, уже готовый дать эту рукопись профессору.

– Ну хорошо, может быть вы разрешите сфотографировать надпись, на вашей руке? – продолжал выкачивать возможную выгоду профессор.

– Хорошо, сказал Виктор, подумав, что этот знак красовался и на зеркале и на его руке уже довольно длительное время. И не составляет ни тайны, ни того, что нельзя передать в другой мир. Это будет всего лишь фото.

– Профессор, возможно, мне очень понадобится ваше знание языка, и тогда я вам дам для просмотра еще более ценную вещь, сказал Виктор подставляя для фотографии только часть своей руки. Второй символ он на всякий случай оставил невидимым.