Однако доктор Причард не мог знать, что внезапно усилившееся функционирование их дефектных умов делало их более доступными для существ не от мира сего, для духов, которые еще не нашли себе успокоения за пределами материального мира. Психически больные пациенты Комрека были еще более восприимчивы, более подвержены злостным влияниям, прибывавшим из самых темных областей другого измерения как будто в ответ на громогласный призыв самого зла. Освобожденные слабоумные пациенты стали теперь сосудами для злонамеренных призраков, притянутых в Комрек личностью одной безумной женщины, которая приветствовала их и наделяла силой на физическом уровне.

Доктор Причард решил уйти как можно быстрее, забыв о клятве Гиппократа, но, прежде чем смог двинуться назад из тумана, в котором шевелились призрачные очертания, он столкнулся с огромной фигурой, которая выступила из толпы. Сильные, толстые пальцы вдруг обхватили врачу горло и крепко сдавили его, лишая способности дышать даже грязным и пыльным воздухом. Причард пытался говорить, пытался урезонить пациента, но тот продолжал сжимать ему горло. Он чувствовал, как его царапают другие руки, и отчасти узнавал некоторых из пациентов, с которыми часто разговаривал на протяжении многих лет, но теперь те же лица, всегда бывшие безумными, странно изменились. Они стали какими-то демоническими, черты лица стали резче, носы вытянулись, зубы заострились, брови нависли так, что их безумные глаза выглядывали как будто из глубоких пещер.

Пока он боролся, силясь высвободиться, из их слюнявых ртов исходило странное смешанное бормотание, настолько близкое по высоте и по тону, что можно было подумать, будто это один голос, только он был слишком пронзительным, слишком неблагозвучным, слишком хриплым, чтобы принадлежать человеческому существу.

Этот шум врывался в голову, доставляя ему едва ли не большую боль, чем все усиливающееся давление на горло.

И вдруг его почти оторвали от земли и затолкали, почти занесли в ближайшую черную пещеру, которая оказалась одной из камер темницы. Одни безумцы напирали сзади, а другие – их было еще больше – находились внутри, как будто ожидая его. Огромная фигура захлопнула дверь, и бормотание нарастало крещендо, меж тем как все больше и больше тел наваливались на него.

Его отчаянные крики достигли ушей медицинского персонала и пациентов наверху, куда немощных и больных выводили в надежде на то, что верхние этажи безопасны. Эти люди застыли в расстройстве всего на секунду, прежде чем, шаркая, продолжить свой путь, чтобы спастись от пожара.