Петру разбудил дым, просочившийся под дверь. В ее сюрреалистическом сне наяву черный дым стал демонами с огромными черными, раскосыми глазами, волосатыми хоботами вместо носов и острыми когтями вместо рук. Окружив кровать, они смотрели на нее и на ее спящего любовника. Они лукаво улыбались, с толстых губ капала слюна, взгляды у них становились все похотливее, скрюченные когти тянулись к ее обнаженной груди, словно хотели к ней прикоснуться. Однако эти монстры были сотканы из дыма и не могли реально соприкоснуться с ее голой плотью.
Остатки соображения, которыми она еще располагала, подсказали ей, что, хотя демоны были мнимыми, дым был достаточно реален. Ибо от него першило в горле и резало глаза.
Она подумала, что где-то в замке она слышит крик. Потом еще один. И в комнате становилось слишком жарко.
– Питер! – закричала она, отчаянно тряся его за плечо.
Он шевелился, но не просыпался.
– Питер! – теперь она просто вопила, и он наполовину пришел в себя. Инстинкту выживания удалось прорваться в помраченный разум. Он сел на кровати, затуманенным взором наблюдая за клубящимся дымом. Спальня была раскалена.
– О, черт, – прохрипел он, – замок горит! – Он повернулся к сестре. – Почему никто не пришел за нами? Почему не слышно пожарной сигнализации?
– Может, не работает, – неуверенно сказала она.
Он быстро осмотрел дверь, дым в щели которой теперь так и валил.
– Боже, Боже мой! – Его глаза метнулись к окну, и пристальный взгляд Петры последовал за ними.
– Почему на них решетки, мать твою?! – заорал он, как будто в этом была ее вина.
– Ты сам говорил, что так надо. Чтобы никто не выбрался.
– Или не выбросился! – Он понял, что решетки в данном случае предназначались для нее: она уже дважды пыталась покончить с собой.
Он вскочил с кровати, таща за собой постельное белье, оставив сестру ничем не прикрытой. На мгновение у него закружилась голова, и он потянулся к спинке кровати, чтобы не упасть.
– Что ты собираешься делать? – простонала Петра, поджав ноги и обхватив колени руками.
– Хочу посмотреть, можно ли отсюда выбраться! – рявкнул он через плечо, шаркая к двери и придерживая волочащуюся простыню у пояса.
– Нет, Питер. Не ходи туда! Это слишком опасно!
– Но мы же не можем здесь оставаться, черт возьми!
Он редко так сердито кричал на нее. Петра услышала панику в его голосе. Он боялся за них обоих. Он положил руку на медную дверную ручку и тут же отдернул ее.
– Горячая! – крикнул он, отпрянув назад.