Утро выдалось пасмурным и с самого начала не сулило истребителям ничего хорошего. Третьяков устроил всеобщую побудку, без скидок на пол и расовую принадлежность. Эльфы поднялись быстро, по-военному и безропотно. Бодрые, как после контрастного душа, и свежие до противности. Новгородского будить не пришлось, он как раз дежурил перед рассветом и теперь деловито засыпал пшено в кипящую в котелке воду. Мелена пыталась брыкаться, но с нее бесцеремонно стащили одеяло, и истошный, пронзительный, полный негодования визг тут тоже не помог. Кряхтя, как столетняя бабка, вконец разбитая ревматизмом, я поднялась после ночного отдыха на лоне природы. После сна на тонком матрасе (в сантиметр толщиной, не больше!) несчастный организм болел, ныл и надсадно жаловался на жестокое обращение.

– Доброе утро, леди! – жизнерадостно поздоровался Киркиэль, и мне захотелось его ударить, чтобы стереть избыток оптимизма с породистого лица.

Отчетливо понимая, что рукоприкладство далеко не лучший метод, удовольствовалась очень выразительным взглядом, так как вовсе не находила утро добрым.

– Вы случайно не знаете, где Роландэль?

Вопрос поставил меня в тупик. Я не настолько проснулась, чтобы пересчитывать эльфов на поляне. Поэтому просто почесала нос, с досадой дернула хвостом и попыталась визуально обнаружить присутствие Роландэля. Безрезультатно. Может, он просто безупречно слился с фоном, в лучших традициях эльфийских коммандос?

– Понятия не имею, – мрачно констатировала я. – А должна знать?

Вообще-то я не нанималась присматривать за вездесущим семейством Правителя клана Золотого Дракона. И если бы не они, то благополучно спала бы дома, в тепле, а не таскалась по лесам в компании эльфов, без всякой надежды на утреннюю ванну или хотя бы душ.

– Нет, – мило улыбнулся Киркиэль. Мне бы его оптимизм. – Просто я подумал, что он посвятил вас в свои планы.

– С чего бы ему это делать? – не удержалась от зевка я.

– Не могу не согласиться с леди, – послышался голос Роландэля. – Я вовсе не обязан отчитываться в своих действиях.

Вышеупомянутый эльф вынырнул откуда-то из-за деревьев и бодро зашагал к нам. На поляне отчетливо запахло пшенной кашей. Завтрак был практически готов, и настроение еще больше ухудшилось. Пшенную кашу по определению я никогда не любила, вне зависимости от того, кто ее готовил и каким образом. Не любила, и все. И пересилить антипатию никак не могла. Перспектива остаться не только не выспавшейся, но еще и голодной удручала и вгоняла в зеленую тоску мой измученный, кое-где отлежанный организм. Костлявые руки голода тянули беспощадные пальцы к пустому желудку, заставляя его сжиматься от ужаса.