Бран вздохнул и встал на ноги.

— Ладно, — промолвил он. — Ты устала и не в себе, сама не знаешь, что говоришь. Идем лучше, я тебя домой отведу.

Он протянул ей руку. Она не среагировала, продолжая сидеть.

— Нет, я знаю, — ее глаза блеснули испуганно и сухо. — Еще как знаю! Это они между собой сговорились! Но ты ведь не позволишь, правда? Ты им не дашь? Ты мне поможешь, спасешь меня? Ты же обещал! Еще в самом начале ты мне обещал! Спаси меня! Пожалуйста! — она повисла на его руках. Принялась вопить, заходясь слезами:

— Спаси меня! Они меня убьют! Это они, они, я знаю! Это они мне делают! Они договорились! Помоги мне, помоги, пожалуйста! Помоги!

Брану стало жутко. Он попытался отнять свои руки, но девушка цеплялась за него, как плющ. Бран вырвался и отошел в сторону. Аса повалилась на пол, зарыдала, схватившись за голову.

Много времени прошло, прежде чем она утихла, опомнилась настолько, что Бран смог отвести ее домой. В доме оказались лишь служанки. Увидев Асу, они заахали, но Бран не стал ждать, как она им все это объяснит. Развернувшись, он отправился искать Уллу.

Глава 10

Глава 10

Прошло три дня.

Ничего не изменилось. Улла по-прежнему молчала, кроме Козы, не подпускала никого. Днем она работала в доме у отца — до изнеможения, словно от этого зависела ее жизнь, а ночевать уходила в сарай. Коза была с Уллой постоянно, хоть никто ее об этом не просил. Следила, чтобы Улла не мерзла, чтобы ела, чтобы в сарае всегда были дрова. Заботилась об Улле, словно о собственной сестре: без причитаний, без лишних слов, с непостижимым, стоическим спокойствием.

А вот другим спокойствия как раз не доставало.

Раннвейг сдалась через пару дней, просто перестала приходить, а за нею — Сигурд. Хелге навещала Уллу раз в сутки, вечером, иногда вместе с Эйвиндом или Арнором. Бран их вовсе не винил, наоборот, он их прекрасно понимал. У них просто не хватило сил выдерживать все это, каменное Уллино равнодушие, враждебность, ее холодное, бесстрастное лицо. Видеть ее, вдруг ставшую чужой — и не знать, чем ей помочь, как разбить сковавший Уллу панцирь.

Как помочь человеку, который изо всех сил сопротивляется, чтобы ему помогали.

Они не знали. И Бран не знал. Потому-то они отступились и ушли.

Потому Бран остался. Остался, хоть сам был на пределе, ощущал себя ребенком, заблудившимся в лесу. Она была словно во сне, а он никак не мог заставить ее проснуться.

На четвертый день, после обеда, к Брану явился конунг.

Они были в доме. Улла мыла с рабынями посуду, а Бран возился подле очага. Конунг встал рядом и произнес: