Он позволил девушке пройти мимо, а затем, выйдя из подворотни, окликнул ее:

– Мисс Венделер!

Она обернулась и, заметив его, смертельно побледнела.

– Простите меня, – продолжал он, – видит Бог, я не хотел вас испугать; да и что же может быть пугающего в присутствии человека, который желает вам только добра? Поверьте – я поступил так скорее по необходимости, чем по доброй воле. У нас с вами много общего, а я блуждаю в полном мраке. Мне бы следовало действовать, но у меня связаны руки. Я даже не знаю, что мне думать, кто мои друзья и кто враги?

Девушка с трудом проговорила:

– Я не знаю, кто вы такой.

– Ах, нет, знаете, мисс Венделер, – возразил Фрэнсис. – Обо мне вам известно больше, чем мне самому. Именно о себе я жду от вас разъяснений. Расскажите все, что знаете! – умоляюще воскликнул он. – Объясните мне, кто я и кто вы, и почему пересеклись наши судьбы. Помогите мне разобраться, мисс Венделер, скажите хоть одно слово, чтобы направить меня, назовите хотя бы имя моего отца – и этого мне будет вполне достаточно, я буду вам вечно благодарен…

– Я не стану лгать вам, – ответила девушка. – Я знаю, кто вы такой, но не имею права сказать вам это.

– Ну тогда скажите хотя бы, что вы простили мне мою смелость, и я буду терпеливо ждать, – сказал он. – Если мне не суждено это узнать, я проживу и так. Жестоко, конечно, но я справлюсь. Но только не прибавляйте мне новых горестей и не говорите, что вы мне враг!

– Ваш поступок вполне понятен, – сказала она, – вы ни в чем не виноваты передо мной. Прощайте.

– Прощайте? Неужели навсегда? – спросил он.

– Этого я и сама не знаю, – пожала плечами девушка. – Если вам угодно, то до свиданья.

С этими словами мисс Венделер поспешно ушла.

Фрэнсис вернулся к себе с полной путаницей в голове. В то утро он не слишком продвинулся в геометрии и провел больше времени у окна, чем за своим импровизированным письменным столом. Но увидел он только то, как вернулась мисс Венделер и встретилась с отцом, курившим на веранде. Вплоть до обеденного времени в саду у дома с зелеными ставнями ничего не происходило. Молодой человек наспех перекусил в соседнем ресторане и вернулся продолжать наблюдение. На обратном пути перед калиткой дома Венделера он увидел слугу, который держал под уздцы разгоряченную верховую лошадь, а портье из дома, где поселился Фрэнсис, прислонившись к дверному косяку, курил трубку, любуясь ливреей слуги и породистым скакуном.

– Взгляните-ка, – сказал он, – что за чудная лошадь, что за ливрея! Владелец всего этого – брат мистера Венделера, он только что прибыл с визитом. Он генерал, и у вас на родине человек известный; вам, должно быть, доводилось слышать о нем.