Музыка оборвалась. Лесные джентри оборвали песню. Ночь опустела, но внезапно заполнилась треском и гулом пламени.

Он открыл глаза. Все остальные уже спешили, огибая огонь, туда, где стоял котел и играли музыканты.

И запах усилился так, что сомневаться в нем уже было невозможно. Человеческий запах, определенно человеческий, не имеющий ничего общего с запахами присутствовавших этой ночью на этой площадке, в этом лесу.

В зыбком полумраке было хорошо видно, что все морфенкиндеры собрались в кружок, центром которого, правда, на этот раз был вовсе не котел. Он остался в стороне. А в центре круга находилось нечто другое. Лесные джентри подались назад и о чем-то встревоженно шептались.

Хокан кричал на Маргона; в других мужских голосах все явственнее слышался гнев.

– Помилуй, бог! – воскликнула Лаура. – Это же твой отец!

22

22

Ройбен протиснулся между морфенкиндерами, загораживавшими ему обзор; Лаура спешила рядом с ним.

Действительно, там, повернувшись к огню, с широко раскрытыми от ужаса глазами, трясясь всем телом и с трудом держась на ногах, стоял Фил. Он был одет только в старые серые кальсоны и футболку, которые всегда надевал на ночь, его босые ноги были густо облеплены грязью. Казалось, он вот-вот потеряет сознание, и тут одна из самок-морфенкиндеров грубо дернула его за плечо.

– Смерть ему! – выкрикнула она. – Он явился незваным на наш праздник. Повторяю: смерть ему! И кто посмеет мне возразить?

– Прекрати, Фиона! – прогремел Феликс. Он быстро протиснулся вперед, схватил Фиону за руку и после крайне скоротечного сопротивления оттолкнул ее в сторону, а она злобно восклицала что-то и безуспешно пыталась вырваться из его рук.

Ройбен тоже шагнул вперед и поспешно подхватил Фила под руки, чтобы тот не упал. Но, помилуй, бог, что же он мог сказать ему? Не мог же он открыться Филу, не опасаясь еще больше повредить его и без того потрясенный рассудок. Судя по тому, насколько растерянно и испуганно Фил озирался по сторонам, он совершенно не понимал происходившего.

Поэтому, чтобы не пугать отца еще сильнее, Ройбен выпустил его, и тут в бледных глазах Фила мелькнула искра узнавания.

– Элтрам, Элтрам, на помощь! – крикнул он. – Я не знаю, куда попал. Я не знаю, что случилось! Что со мною происходит?

Элтрам выступил из тени и громко и внятно произнес:

– Я здесь, мой друг. Не пугайтесь. Клянусь, с вами не случится ничего дурного!

И тут же три самки-морфенкиндеры снова зарычали, наступая на Фила, Феликса и Ройбена.

– Убирайся! – заорала Фиона. – Еще не хватало, чтобы на наших пирах заговаривали мертвые! Не мертвым решать, кому среди нас жить, а кому умереть! – Остальные сгрудились вокруг нее, громко рыча на Элтрама и пугая его взлаиваниями и ворчанием.