– Ничего подобного. – Ее голос был абсолютно серьезен и полон той уверенности, которую он раньше в ней не замечал. – Ты и пальцем не дотронешься до мальчика.

Сам Грегори не говорил о порке всерьез – он упомянул ее скорее, чтобы позлить Джулию, а не потому, что действительно намеревался это сделать. И теперь он отступил перед лицом ее явного сопротивления.

– Хорошо, мы лишим его прогулок, – согласился он, – прочтем ему лекцию и убедимся, что он все понял.

– Хорошо, – кивнула Джулия.

Плач женщины у них за спиной стал громче – сейчас сержант что-то говорил ей. Тут в участок вошла еще одна пара – индеец и белая женщина, – очевидно, родители третьего мальчика.

Металлическая дверь, возле которой стояли родители Адама, открылась, и офицер в форме вывел в холл их сына, который выглядел совсем больным. Мальчик смотрел себе под ноги и боялся встретиться глазами со взглядом отца. Что-то в этой трусливой пассивности его сына взбесило Грегори. Рядом с ним опять начала плакать Джулия. Адам, казалось, полностью замкнулся в себе.

Грегори схватил сына за руку и крепко сжал, но, хотя мальчик и скорчился от боли, он не издал ни одного звука. Один-ноль в пользу Адама.

Грегори смотрел на сына, стараясь держать себя в руках.

– Пошли, – сказал он ровным голосом. – Мы едем домой.

III

III

Сегодня ему удалось кое-что продать, и Джесси Толфизер чувствовал себя прекрасно. Двести двадцать баксов за комбинацию из бассейна для птичек и фонтана, в котором вода стекала на скалистое возвышение прямо из верхушки цементного кактуса сагуаро. Это не изменит неизбежного, но даст ему еще одну лишнюю недельку. В создавшейся ситуации это было лучшее, на что он мог надеяться.

Джесси запер решетку вокруг двора и направился в офис, чтобы закрыть кассу. Солнце уже скрылось за горной цепью, и, хотя небо все еще оставалось голубым, во дворе уже было темно, и, войдя в офис, он зажег свет.

Статуя стояла прямо напротив кассы.

Джесси остановился и почувствовал напряжение в желудке, что значило, что он испугался.

Это была статуя мужчины. Маленького мужчины. Карлика или лилипута. Помимо того мистического способа, которым она появилась перед кассой, в ней было что-то неприятное. Неправильные черты лица карлика заставили Джесси почувствовать скованность, и он вспомнил тот день, когда статуи во дворе двигались. После того дня Толфизер старался думать только о том, что происходит «здесь и сейчас», и не позволял себе размышлять о том, что наблюдал в тот день. Таким образом, он почти убедил себя, что ничего тогда не было.

Na-ta-whay.