Вот и скажите, что тут – не Россия.

Пошел к дому, в котором мы остановились – он приличным, кстати, был, видимо, Иван Ильич кем-то важным был или на шахте, или в районе. Перед домом ныкался Сомяра, он был настороже, с автоматом. Две ходки за спиной у человека как-никак. Почему я взял его в группу и почему доверяю? А потому же, почему и всем остальным – делом доказал. Тюремный опыт – это тоже опыт, тем более сейчас, когда двери открылись и отморозки с сотен зон хлынули в умирающий, корчащийся в судорогах мир.

– Ну чо?

Сомяра сплюнул.

– На первый взгляд, мужики. А там как разглядишь?

– Неспокойные времена нынче наступили по ту сторону забора, неспокойные и мутные. Как беда случилась – не достойных прибавилось, а ссученных, твари всякой.

– Оно так.

– Ничо. В доме нашем общем перекантовались и тут не помрем до времени. Только ты знать должен одно.

– Ну?

– Пацанчик этот, что с нами без билета катит…

– Ну, ну?

– Останется он здесь. Сто пудов.

– Слышал?

– Знаю.

Я сплюнул.

– Сюда его зови.

Сомяра неспешно поднялся и отправился выполнять поручение.