Джин склонил голову набок и на миг сделался до смешного похож на цыплёнка, который размышляет над зерном, рассыпанным во дворе.
– Отчего я должен отсечь часть своего тела, чтобы одолжить её тебе? Если из моей лапы вырвать когти, заново они не отрастают. Разве не проще отнести тебя на своей спине в Шадукиам? Я сам убью И – попасть когтем в глаз нетрудно. И я снова увижу Джиоту – моё сердце жаждет узнать, насколько длинным стало её платье.
Одноног вскочил на свою ступню и сквозь завывания ветра прокричал, что согласен. Они были готовы отправиться в путь в любой момент, не вспомнив про того, кто донёс себялюбивого калеку до самой вершины! Я громко откашлялся, и оба дурня, повернувшись, уставились на меня, будто я появился внезапно в облаке магического дыма. На мгновение все трое застыли, моргая, с глупым видом.
Наконец Джин – ибо, раз уж мне известно имя паршивой птицы, следует его использовать, – выпрямился во весь рост и стряхнул с перьев золотые соломинки из гнезда. Он был больше, чем я предполагал: слоны, которых я убивал вместе с товарищами по охоте, рядом с ним казались бы карликами, а перья были такими голубыми, словно выпили цвет из самого неба.
– Возьми из гнезда то, что тебе нужно, аримаспийский пёс. Возьми, я не буду тебя останавливать. Но поклянись, что никогда не вернёшься к Красной горе и что твои люди больше не потревожат меня из-за золота. Поклянись Окуляром, своим слезливым и вонючим Всемирным Оком, и я позволю тебе хозяйничать в своём гнезде!
Я одарил его красивой улыбкой, мои зубы блеснули на солнце.
– Клянусь Окуляром и Всемирным Оком, что ни я, ни мои соплеменники никогда к тебе не приблизимся.
Джин резко кивнул и, схватив Хаима за грязный воротник жилета, зашвырнул бедолагу на свою широкую бирюзовую спину. Насмешливо фыркнув, он взмыл в воздух, а я остался один. Сквозь завывания ветра слышались только прощальные слова взбудораженного Хаима.
Я опустился на колени и стал собирать блестящую солому, из которой было свито грифонье гнездо. А мысли мои были о Белом Чудовище, Квири, и о моих сыновьях, украшенных её золотом.
Сказка о Святой Сигриде (продолжение)
Сказка о Святой Сигриде (продолжение)
Олуваким уставился на Сигриду с голодной ухмылкой.
Олуваким уставился на Сигриду с голодной– Вот куда мы направляемся на вашем корабле – к Белому Чудищу в центре Кипящего моря, Обжигающего моря, к последнему Грифону. Мы возьмём столько золота, сколько хотим, я изготовлю новый Окуляр для моего наследника, и мы наконец победим тех, кого не благословило Всемирное Око.